Родина слышит, родина платит

50 лет назад с полета Юрия Гагарина началась эра освоения космоса. Сегодня на орбиту летают две категории людей: космические туристы, которые платят за это, и космонавты c астронавтами, которые там зарабатывают. Некоторым астронавтам действительно удалось разбогатеть за счет космических программ, а вот у космонавтов это никак не выходило.

КИРИЛЛ НОВИКОВ

Два мира, две системы

К космонавтам принято относиться как к особой касте небожителей, и для этого есть все основания. Во-первых, они действительно месяцами живут выше всех обитателей Земли, во-вторых, им достаются высшие государственные награды, и в-третьих, почти каждый землянин хоть раз в жизни мечтал оказаться на их месте. Мало кто сомневается в том, что жизнь человека, совершившего космический полет, должна резко измениться после возвращения на родную планету. И действительно, многим звездным путешественникам полеты открыли путь к славе и богатству. Впрочем, фортуна была благосклонна далеко не ко всем.

Руководители СССР и США рассматривали космические полеты как ключевой элемент стратегии холодной войны, так что первых покорителей космоса встречали на Земле как национальных героев и награждали соответственно. Как известно, космическая гонка между великими державами началась 4 октября 1957 года, когда на орбиту был выведен первый советский спутник. Попытка американцев запустить свой спутник в том же году закончилась полным провалом. Ракета взорвалась на старте, и злые языки в США тут же окрестили погибший американский аппарат шлепником (flopnik — по аналогии со sputnik). Первое поражение в космической гонке повергло американцев в глубокое уныние, и в Вашингтоне решили превзойти русских во что бы то ни стало. Было решено отправить в космос человека.

Когда техническая сторона вопроса была уже более или менее проработана, начался отбор будущих астронавтов. В 1959 году у NASA уже было семеро летчиков, готовых штурмовать орбиту. Но прежде чем запустить человека в космос, аэрокосмическое агентство сделало чисто американский жест — начало рекламную кампанию. 9 апреля 1959 года была созвана пресс-конференция, на которой публике представили семерых участников программы "Меркурий". Алан Шепард, Вирджил Гриссом, Джон Гленн, Малькольм Карпентер, Уолтер Ширра, Лерой Купер и Дональд Слейтон сидели за длинным столом, нервно курили и отвечали на вопросы журналистов. В тот же день имена будущих героев стали известны всей Америке, а их носители сделались популярнее звезд кино и бейсбола. В общем, американцы начали награждать своих астронавтов задолго до полета, и первой наградой стала слава.

Астронавты знали, что не останутся без щедрого денежного вознаграждения. Все семеро продали права на публикацию своих будущих воспоминаний журналу Life. Обещанный гонорар составил $500 тыс., причем деньги должны были быть поделены поровну между семью авторами вне зависимости от того, кто из них полетит первым. Между тем пока Америка с трепетом ждала подвигов от своих героев, в СССР в условиях глубокой секретности готовили собственный пилотируемый полет. 12 апреля 1961 года в космос полетел никому не известный советский старший лейтенант, и американцы снова оказались позади в космической гонке.

Первый космонавт стал живым символом превосходства советского строя, так что не наградить его было невозможно. Юрий Гагарин, минуя звание капитана, был сразу произведен в майоры, ему присвоили звание Героя Советского Союза и звание летчика-космонавта СССР, а также осыпали подарками, о каких простой советский гражданин мог только мечтать. Согласно распоряжению Совмина СССР от 18 апреля 1961 года, Гагарину подарили автомобиль "Волга", жилой дом, четырехкомнатную квартиру и мебель.

Кроме того, первому космонавту были выделены телевизор "Рубин", радиола "Люкс", стиральная машина, холодильник, пылесос, ковровые дорожки, пианино, шесть комплектов постельного белья и два одеяла. Вдобавок Гагарину выдали и экипировку: пальто демисезонное, пальто легкое летнее, плащ, два костюма (светлый и темный), две пары обуви, шесть рубашек, две шляпы, шесть пар носков, шесть пар нижнего шелкового белья, столько же пар трусов и маек, двенадцать носовых платков, шесть галстуков, два комплекта военного обмундирования, пару перчаток, электробритву и два чемодана.

Жена, дети и родители космонавта тоже были обеспечены экипировкой, в которой можно было "выйти в люди" или выступать перед публикой. Жене Юрия Гагарина выдали шесть пар чулок, две косынки, две шляпы, три платья и т. п. Родители помимо одежды получили сборный дом из трех комнат, телевизор, радиоприемник и мебель, а детей обеспечили игрушками. Два брата и сестра Гагарина получили по 1 тыс. рублей. Не следует также забывать, что после полета жизнь Гагарина на три года превратилась в непрерывный банкет с речами, тостами и возлияниями. В общем, советский строй с его системой административного распределения всего и вся, от пайков до разного рода привилегий и благ, сделал для первого космонавта все, что мог.

Великолепная "семерка"

Американская мечта шла дальше знаменитой советской триады, состоявшей из квартиры, машины и дачи. Любой американский мальчишка мечтал стать если не президентом, то миллионером. Однако власти США и не думали выдавать своим астронавтам миллионы долларов. Ну и, конечно, никому и в голову не приходило одаривать героев носками, трусами и носовыми платками. В NASA считали, что полет в космос сам по себе создает условия для успеха на любом избранном поприще, так что астронавтам приходилось самостоятельно ловить удачу за хвост, чем они и занимались.

5 мая 1961 года, когда чествования Гагарина были в самом разгаре, Алан Шепард совершил полет на корабле Freedom 7. Полет был суборбитальным и продолжался всего 15 минут, но Америка все равно встречала Шепарда как героя. Была торжественная встреча с президентом Кеннеди, триумфальный проезд по улицам Вашингтона, Нью-Йорка и Лос-Анджелеса, высокие награды и бесконечные банкеты. Однако материальное благополучие Шепарду пришлось обеспечивать себе самому, с чем он прекрасно справился, став первым в мире астронавтом-миллионером.

Алан Шепард был с самого начала ближе к богатству, чем большинство его коллег, поскольку происходил из весьма обеспеченной семьи: его отец был отставным полковником и имел собственный бизнес. Выбрав профессию военного летчика, будущий астронавт поначалу делал все, чтобы погубить свою карьеру. Его летные успехи в академии оставались ниже среднего, а воинская дисциплина была ему, кажется, и вовсе чужда. Однажды, например, Шепард пролетел на бреющем полете над пляжем в заливе Чезапик, так что воздушная волна срывала бюстгальтеры с отдыхающих дам. И все же он взялся за ум раньше, чем его вышибли из авиации, и сумел сделаться образцовым летчиком, что и открыло ему путь в программу "Меркурий".

По свидетельству коллег, Шепард имел ярко выраженную деловую жилку, и даже лежа в скафандре в кабине Freedom 7, астронавт мыслил как бизнесмен. Когда у него спросили, о чем он думал перед стартом, Шепард ответил: "Я думал о том, что каждая деталь моего корабля сделана производителем, обещавшим сработать ее подешевле". После возвращения Шепард получил два новых источника дохода, неплохо дополнявших его офицерское жалованье. Во-первых, он получил свою долю с $500 тыс., обещанных журналом Life, а во-вторых, он не стеснялся брать деньги за выступления и интервью. Желающих послушать первого астронавта было более чем достаточно, так что деньги лились рекой.

Шепард продвинулся по служебной лестнице и возглавил отдел NASA по подготовке астронавтов, зарплата у него стала выше, чем до полета. Имея свободные средства, астронавт начал инвестировать в строительство, банковский бизнес и другие отрасли. Удачные вложения сделали его миллионером прежде, чем он покинул отряд космонавтов. В 1971 году Шепард совершил полет на Луну и, прилунившись, повел себя как истинный миллионер — сыграл в гольф.

Выйдя в 1974 году в отставку в звании контр-адмирала, Шепард целиком посвятил себя бизнесу. Сначала он основал в Хьюстоне строительную компанию Marathon Construction, а потом создал холдинговую компанию Seven Fourteen Enterprises, владевшую множеством фирм различной направленности.

Другие астронавты из "семерки" "Меркурия" пытались следовать его примеру, но им было уже труднее, ведь Шепард был первым американцем в космосе, а значит, ему было гораздо проще конвертировать славу в деньги.

Лучше всех после Шепарда из всей "семерки" устроился Джон Гленн. В 1962 году он стал первым американцем, побывавшим на орбите, то есть по-настоящему повторить подвиг Гагарина довелось ему, а не Шепарду. Уже в 1964 году Гленн ушел из NASA и занялся политикой и бизнесом. На политическом поприще ему помогли связи с кланом Кеннеди, наработанные во время официальных торжеств и приемов, а мир бизнеса также был не прочь заполучить героя с незапятнанной репутацией и высокими связями. В 1965 году Гленн сделался исполнительным директором компании Royal Crown Cola, выпускавшей безалкогольные напитки, а в 1974 году был избран в сенат от Демократической партии. В 1989 году, правда, его репутации чуть было не пришел конец. Гленна обвинили в получении отката в размере $200 тыс., но в конце концов сочли, что герой действовал без преступного умысла и взял деньги "по ошибке".

Другие астронавты из "семерки" "Меркурия" также сумели найти себя в жизни. Подготовка астронавтов по системе NASA подразумевала активные контакты с компаниями, занятыми в строительстве космических аппаратов и оборудования для полетов, поэтому астронавты уходили в свободное плавание, имея наработанные связи в промышленности. Более того, NASA не мешало астронавтам зарабатывать на стороне. Так, первоклассный инженер Лерой Купер, еще будучи в отряде астронавтов, возглавлял совет директоров Performance Unlimited, разрабатывавшей двигатели для моторных лодок, был президентом компании GCR, которая испытывала гоночные автомобили, и состоял партнером в фирме Doubloon, выпускавшей металлоискатели для охотников за сокровищами. Купер входил в советы директоров многих компаний и неоднократно выступал в роли технического консультанта в инженерных проектах. Выйдя в отставку в 1970 году, он основал консалтинговую фирму Gordon Cooper и участвовал во множестве проектов, включая строительство научного тематического парка при Диснейленде.

Малькольм Карпентер и Дональд Слейтон тоже нашли применение своим инженерным талантам. Карпентер основал Sear Sciences, занимавшуюся исследованиями океанов, а Слейтон создал корпорацию Space Service — первую частную компанию, разрабатывавшую ракеты, способные поднимать на орбиту малые полезные грузы. Уже после смерти Слейтона Space Service стала заниматься космическими погребениями, отправляя в космос прах людей, не желающих гнить в могиле. Что же касается Уолтера Ширры, то его судьба была тесно связана со вторым поколением астронавтов, которому довелось покорить Луну.

Можно не сомневаться, что Вирджил Гриссом тоже не остался бы без работы, но он трагически погиб в 1967 году. Впрочем, Гриссом успел кое-что позаимствовать у NASA. Астронавт попросил у начальства свой скафандр, чтобы показать его одноклассникам своего сына. Ни он, ни его родственники космический костюм так и не вернули. После смерти Гриссома скафандр долгие годы хранился в семье астронавта, а потом был выставлен в музее. NASA получило назад свою собственность лишь в 2002 году, когда музей обанкротился и его экспонаты достались аэрокосмическому агентству.

Звездный насморк

Если традиции однажды заложены, то изменить их оказывается очень трудно, а то и вообще невозможно. Советские космонавты после Гагарина еще долго получали те же самые подарки, что и первый космонавт. Герман Титов, например, вселился в государственный особняк на Ленинских горах, получил трехкомнатную квартиру, автомобиль "Волга", радиолу "Люкс", шесть пар носков и далее по списку. В придачу Титов получил 15 тыс. руб. Разумеется, не могло быть и речи о том, чтобы советский космонавт снимался в рекламе или заводил собственный бизнес, хотя бы потому, что ни того, ни другого в Советском Союзе, по сути, и не было.

Американские астронавты тоже жили в соответствии с традициями своей страны. За службу они получали довольно скромные деньги, сравнимые с окладом обыкновенных военных летчиков. Так, будущий покоритель Луны Нил Армстронг зарабатывал $10 тыс. в год, а его товарищи Эдвин Олдрин и Майкл Коллинз — $18,5 тыс. и $17 тыс. соответственно. Когда же миссия в космосе оказывалась завершенной, на героев лился золотой дождь выгодных предложений.

Работа над космическими программами тоже велась традиционными методами. Если в США космосом занималось NASA, решавшее все производственные, научные и организационные вопросы, то в СССР космосом занимались все и никто. В сентябре 1965 года группа космонавтов во главе с Гагариным и Титовым направила Брежневу письмо, в котором говорилось: "У нас нет твердого плана космических полетов... Правительство выделяет большие средства на освоение космоса, но используются они не лучшим образом. Много средств и времени тратится впустую из-за ведомственности и плохой организации работ".

Из-за постоянной неразберихи подготовка полетов шла в большой спешке и довольно хаотично. Летчик-космонавт Владимир Шаталов вспоминал: "Техника сразу после наземных испытаний должна была поступать на старт и лететь. В этих условиях было не до обеспечения своевременной подготовки человека".

В NASA подобных проблем не было. Результат состязания двух организационных систем общеизвестен: в июле 1969 года на Луне высадились американцы.

Армстронг, Олдрин и Коллинз по праву купались в лучах славы и могли больше не беспокоиться о будущем. Должности, которые им достались после возвращения на Землю, больше всего походили на синекуры. Армстронг стал профессором в университете Цинцинатти, хотя его образовательный уровень не соответствовал такому званию. Коллинз был сначала помощником госсекретаря США по связям с общественностью, но вскоре возглавил Национальный аэрокосмический музей. Должность Олдрина казалась вполне серьезной — он возглавил школу летчиков-испытателей, однако после NASA такая жизнь казалась ему скучной и безрадостной. Олдрин впал в глубокую депрессию и едва не спился.

В жизни первого лунного экипажа было все то же, что и в жизни "семерки" "Меркурия": платные интервью, автобиографические книги, посты в советах директоров и много-много розданных автографов. Злые языки даже говорили, что стоит махнуть хоть чем-нибудь перед носом у Армстронга, и он это подпишет.

В эпоху полетов на Луну у американских астронавтов появился новый источник доходов — телевидение. Первой телезвездой стал Уолтер Ширра из состава первой "семерки". Если Шепард был прирожденным бизнесменом, а Купер — талантливым инженером, то Ширра был истинным пиарщиком и шоуменом. В декабре 1965 года он прославился тем, что тайком пронес на корабль губную гармошку и сыграл для центра управления полетом рождественскую мелодию. В 1968 году он стал звездой первого прямого эфира с борта корабля Apollo-7, за что был удостоен телевизионного "Оскара" — премии Emmy. Во время этого полета у Ширры начался насморк, который подхватил весь его экипаж — Дон Эйсел и Уолтер Каннингем, так что астронавты, общаясь с Землей, изрядно гнусавили.

Руководство NASA было разгневано космической простудой и навсегда отстранило экипаж Apollo-7 от полетов. Но Ширра с его популярностью у зрителей не унывал. Он начал сотрудничать с телекомпанией CBS и вскоре сделался главным экспертом по космосу. Именно ему доверили вести трансляцию передачи о первой высадке на Луне, и с тех пор ни один космический сюжет на CBS не обходился без Ширры.

В один прекрасный день к Ширре обратился производитель таблеток Actifed, которыми экипаж Apollo-7 лечился на орбите, и с тех пор астронавт регулярно снимался в рекламе Actifed, рассказывая с экрана, как ему было бы плохо в космосе без этих чудесных таблеток. Несчастные Эйсел и Каннингем тоже снялись в нескольких роликах Actifed, но их публика знала гораздо хуже, чем Ширру, ведь они не играли на губной гармошке и не вели телепередач.

Рекламой зарабатывали не только астронавты с Apollo-7. Сам Нил Армстронг, совершивший "великий шаг для всего человечества", не брезговал сниматься в рекламе автомобилей Chrysler. Но рекламой дело не ограничивалось. Время от времени астронавты получали роли в более или менее художественных фильмах. Так, Чарльз Конрад в 1975 году исполнил роль в фильме "Без билета на Луну", а в 1991-м сыграл самого себя в фантастическом фильме "Плимут", рассказывающем о лунной базе.

С небес на Землю

Первые земляне, достигшие Луны, стали героями, но среди участников лунной программы появились и настоящие астронавты-неудачники. Пожалуй, первыми космолетчиками, которым не повезло, были Эйсел и Каннингем, заболевшие по вине Ширры. После NASA Эйсел был назначен главой отделения Корпуса мира в Таиланде, что выглядело как почетная ссылка, а затем подался в менеджеры по продажам экскаваторов. Каннингем и вовсе не знал, чем себя занять, и, отучившись в Гарвардской школе бизнеса, сменил несколько компаний, где без особого успеха пытался сделать деловую карьеру.

Были и другие неудачники. В 1971 году к Луне отправился корабль Apollo-15 с грузом контрабанды на борту. Командир Дэвид Скотт и пилот Джеймс Ирвин пронесли на корабль несколько сотен почтовых марок, которые намеревались продать филателистам после возвращения. Обоих контрабандистов со скандалом отстранили от космической программы. Скотт остался работать в структурах NASA, но больше никогда не летал. Он много раз появлялся на телевидении и подрабатывал консультантом на космических фильмах, но больших богатств так и не нажил.

Судьба Ирвина сложилась иначе. Во время прогулки по Луне на астронавта снизошло божественное откровение, и, уйдя из NASA в 1972 году, он стал профессиональным проповедником-евангелистом. Бывший астронавт организовывал экспедиции в Турцию, чтобы отыскать Ноев ковчег, и занимался прочими подобными проектами.

Другой лунный астронавт — Чарльз Дюк — последовал примеру Ирвина и сделал своей профессией чтение проповедей.

Эдгар Митчелл, тоже погулявший по Луне, ушел от науки еще дальше, чем Дюк и Ирвин. В 1973 году Митчелл основал Институт ноэтических наук, изучающий паранормальные явления, включая телепатию, лечение на расстоянии, ясновидение и прочие подобные предметы. При этом Митчелл всегда был желанным гостем уфологических телешоу и на собраниях адептов теорий заговора. Впрочем, какими бы безумными ни были исследования Митчелла, самого его безумцем назвать никак нельзя, ведь он нашел человека, готового за все это платить. Миллионер Пол Темпл с удовольствием профинансировал ноэтическую науку с такой щедростью, что и астронавту кое-что перепало.

Судьбы всех этих людей развивались не так, как карьеры астронавтов первого призыва. На их долю не выпало ярких подвигов, ведь публике интересен первый шаг по лунной поверхности, а не десятый или сотый. Астронавты, добившись исполнения великой мечты, сталкивались с ситуацией, когда казалось, что дальше идти некуда, потолок достигнут. Нужно было учиться жить после полета, а это было нелегко. Люди вскоре переставали узнавать героев на улицах, а на работодателей и инвесторов космическое прошлое год от года оказывало все меньшее впечатление.

С такими же проблемами сталкивались и космонавты социалистических и развивающихся стран, попавшие на советские ракеты по программе "Интеркосмос". После лунного триумфа американцев СССР не утратил желания использовать космос в политических интересах, и в конце 1970-х годов в Москве родилась идея возить на орбиту представителей дружественных государств. В 1978 году вместе с советским экипажем полетел гражданин Чехословакии Владимир Ремек, затем гражданин Польши Мирослав Гермашевский, потом восточный немец Зигмунд Йен и болгарский космонавт Георгий Какалов. Впрочем, Какалову пришлось сменить неблагозвучную для русского уха фамилию и сделаться Ивановым. Затем последовали и другие старты.

Все эти люди понимали, что больше им в космос не летать, и на продолжение орбитальной карьеры не надеялись. Судьбы космонавтов "Интеркосмоса" складывались довольно однотипно. Всех их ждала звезда Героя Советского Союза, восторженный прием на родине и теплое местечко в одном из учреждений либо же дальнейшее прохождение летной службы. Впрочем, иногда случались и сюрпризы. Так, Мирослав Гермашевский в 1981 году вошел в состав военного совета национального спасения — хунты Войцеха Ярузельского, подавлявшей "Солидарность". А вот судьба афганского космонавта Абдул Ахада Моманда сложилась довольно трагично. В 1992 году после падения режима Наджибуллы Моманду пришлось бежать в Германию, где он устроился работать в типографию. Сейчас бывший космонавт владеет собственной небольшой фирмой в Штутгарте.

На орбиту вернулся лишь один интеркосмосовец — француз Жан-Лу Кретьен, слетавший в 1982-м, а затем в 1988 году на советских кораблях. В 1997 году он летал на американском шаттле и даже принял гражданство США, чтобы работать в NASA. Впрочем, новая родина не принесла ему счастья. В 2000 году в американском магазине на Кретьена с высоты четырех метров упал 20-килограммовый станок, и француз навсегда распрощался с космосом, оставшись инвалидом.

К середине 1970-х годов с астронавтами и космонавтами случилось самое плохое, что только могло случиться: их полеты перестали быть сенсацией. Для советского общества, где все так же правили пайки и привилегии, это было не так уж страшно, ведь космонавты по-прежнему получали полагающиеся квартиры, машины и дачи. В Америке же, где астронавты сами были кузнецами своего счастья, возможности разбогатеть, слетав в космос, заметно убавились.

Зарплаты астронавтов выросли вместе с инфляцией и теперь колеблются от $65 тыс. до $100 тыс. в год в зависимости от стажа и квалификации покорителя космоса. Возможности по трудоустройству после отставки стали явно хуже, чем были прежде. Так, Роберт Гибсон, совершивший пять полетов на шаттле, покинув NASA в 1996 году, устроился простым пилотом гражданской авиации в компанию Southwest Airlines. Десять лет Гибсон наслаждался небом, но в 2006 году был уволен, поскольку ему исполнилось 60 лет. Астронавт, обладавший прекрасным здоровьем, был глубоко возмущен, он говорил, что не готов уйти на пенсию, но его возражения мало кого волновали.

Впрочем, у Гибсона вскоре появился шанс доказать всем, что его разум по-прежнему светел, а заодно и шанс стать миллионером. В 2008 году бывший астронавт принял участие в телеигре "А ты умнее пятиклашки?". Гибсон стал первым игроком в истории шоу, дошедшим до вопроса стоимостью $1 млн без помощи зала и друзей. Астронавта попросили назвать количество общих делителей для чисел 32 и 28. Гибсон сказал, что таких чисел всего два — двойка и четверка. К несчастью, покоритель космоса забыл о том, что любое число может быть поделено на единицу, и проиграл. Других шансов стать миллионером судьба ему не предоставила.

В наше время престиж космонавтики оказался значительно подорван. Российская космическая программа давно утратила прежний лоск и притягательность, да и NASA не радует человечество новыми подвигами. В такой атмосфере даже старые достижения утрачивают прежний блеск. Если раньше были люди, делавшие деньги на славе астронавтов, продавая, например, фальшивые автографы Нила Армстронга, то теперь все больше таких, кто пытается заработать, очерняя их подвиги.

Скажем, журналист Барт Сибрел прославился тем, что преследовал и всячески изводил покорителей Луны, пытаясь доказать, что никаких полетов к естественному спутнику Земли не было. С начала 2000-х годов Сибрел гонялся за выжившими участниками лунной программы с Библией в руках и требовал от них торжественной клятвы в том, что полеты действительно были. Склонный к мистицизму Эдгар Митчелл пообещал поклясться, но, улучив удобный момент, "угостил" Сибрела пинком под зад. Разговор с Олдрином и вовсе вышел коротким. Едва Сибрел успел обозвать старика лжецом и трусом, как тут же получил мощный удар в челюсть. Обмен любезностями между Олдрином и Сибрелом состоялся в 2002 году, и это была, пожалуй, последняя яркая новость из мира космонавтики, приковавшая к себе внимание публики.