Революция входит в моду

Михаил Зыгарь, главный редактор телеканала «Дождь»

На Ближнем Востоке начался сезон революций,— это уже очевидный факт. Эпидемия арабского протеста — крайне заразная болезнь, которая передается не только воздушно-капельным путем через телеканал "Аль-Джазира", но и через социальные сети. Пусть даже российский вице-премьер Игорь Сечин полагает, что эта болезнь изначально была занесена в арабские умы хитроумным руководством Google, но это уже неважно. Важно, что теперь это надолго. Арабский мир будет болеть протестом еще не один год. За Тунисом, Египтом, Ливией, конечно же, последуют другие.

Последствия арабских революций наверняка почувствуют на себе даже те, кто напрямую не связан с Ближним Востоком. Революционная лихорадка уже всколыхнула нефтяной рынок, рынок вооружений или зерна, и это естественно. На очереди — индустрия моды. Свержение арабских диктаторов может стать концом эпохи роскоши. Пресловутые арабские шейхи со своими миллионами еще вчера были респектабельными персонажами светской хроники. Но будут ли они ими завтра — большой вопрос.

До бойни в Ливии дети полковника Каддафи были любимцами мирового глянца. Его дочь Аиша блистала на модных показах, сын Саади имел славу любителя и знатока итальянского футбола и даже пытался играть за топовые клубы (за собственные деньги, правда), а сына Сейф-уль-Ислама и вовсе принимали в лучших домах Европы и Америки в качестве наследного принца Ливии со всеми вытекающими почестями. Ливийские вечеринки в Канне, Венеции и Монако были таким же обычным делом, как, скажем, русский кутеж в Куршевеле.

Начало войны в Ливии стало для всех сюрпризом. Самые экзальтированные звезды вроде Шакиры и Нелли Фуртадо стали со стыдом признаваться, что пели в шатре у Каддафи и получали от него кровавые миллионы. Менее чувствительные персонажи хотя от денег отказываться и не стали, но предпочитают лишний раз не напоминать о знакомстве.

Тень Каддафи уже пала на остальных арабских звезд. Вчера еще иорданская королева Рания считалась иконой стиля, арабской Одри Хепберн,— сегодня вряд ли уважающий себя западный глянцевый журнал осмелится поместить на свою обложку жену тирана, разгоняющего мирные демонстрации.

Под ударом оказалась светская легитимность бесчисленных саудовских и кувейтских принцев, египетских олигархов и ливанских банкиров. Вчера они были всего лишь странными людьми со странными манерами, странным акцентом и миллионами, оправдывающими все их странности. Сегодня репутация каждого подмочена революциями. Ставки повышаются — теперь, чтобы быть принятым в приличное общество, недостаточно быть богатым арабом. Надо еще доказать, что на родине ты или твои родственники не расстреливают демонстрантов и не сажают в тюрьму блогеров. Тот факт, что на свадьбу принца Уильяма по протоколу были приглашены представители королевских семей Саудовской Аравии, Бахрейна и Арабских Эмиратов, уже стал причиной большого скандала в Лондоне. И хотя приглашения были разосланы еще до начала сезона революций, теперь очевидно, что арабских принцев на свадьбе уже не ждут. И в Букингемском дворце ломают голову над тем, как бы намекнуть приглашенным, чтобы они не приезжали.

Так или иначе "арабское проклятье" отразится и на репутации русских. Для многих на Западе Россия вполне себе нефтяной эмират. Хотим мы этого или не хотим, но придется разделить репутационные издержки с Муамаром Каддафи и Хосни Мубараком. Это всего лишь вопрос цены — теперь плата за вход в приличное общество для русских должна повыситься.

Скорее всего, свою политику придется пересматривать крупнейшим модным домам. До сих пор арабы были основными покупателями luxury — всего, что стоит дорого и еще блестит,— наряду с русскими и китайцами. Но революционная болезнь на Ближнем Востоке нанесет удар как по спросу, так и по предложению. И продавцам, и покупателям вдруг стало неприлично сознаваться в том, что они вообще знакомы.

То, что на Западе так близко к сердцу восприняли протесты на арабской улице,— безусловная заслуга социальных сетей. Кто бы мог подумать, что модная игрушка, о которой в Голливуде снимают кино, в арабском мире станет орудием пролетариата. На Западе Twitter — это Леди Гага, собравшая рекордное количество фолловеров. На Ближнем Востоке Twitter — это коллективный пропагандист и агитатор. А значит, арабская революция потенциально не меньшая звезда, чем Леди Гага. Кто знает, сколько хитов еще будет у последней? А вот у первой гарантированно будет еще очень много.

Революционная мода, пришедшая с Ближнего Востока, вообще-то совсем некрасива. Любая массовая культура выглядит довольно уродливо на фоне культуры элитарной, пусть даже и немного китчевой. У арабской революции нет того романтического флера, какой окружал, скажем, французские волнения 1968-го. Да что там Франция — здесь нет даже украинского "оранжевого" очарования. Здесь много правды жизни, а она малоприятна. Много бедных, безработных людей, а они плохие герои для светской хроники. Удивительно, что в арабских революциях вообще нет героев, нет лидеров, нет узнаваемых поп-культурой лиц. У глянцевого Сейф-уль-Ислама Каддафи нет никакого визави по ту сторону баррикад. Арабский Че Гевара обезличен — он растворился в Twitter.

И уж, конечно, у арабской революции нет своей Марианны, свободы на баррикадах с обнаженной грудью. Арабская революционерка — она в хиджабе. Смена власти в любой арабской стране — это еще один шаг от светских порядков в сторону религии. И рано или поздно место глянцевых арабских диктаторов займут исламисты. Бессмысленно обсуждать, хорошо это или плохо,— это просто факт. И этот факт, конечно же, очень сильно повлияет на моду в самом широком смысле — на то, как будет выглядеть среднестатистический житель Земли в ближайшие десятилетия.