Перестрелка вместо перестройки

Кто и за что сражается в Ливии? Могут ли повстанцы победить? Ответы на эти и другие вопросы — в послесловии к командировке в воюющую страну

Орхан Джемаль

Из Ливии я уезжал с сожалением: страну, охваченную революционной эйфорией, покидать не хотелось. Здесь все только началось, еще ничего не завоевано и пирог еще никто не делит, еще не появилось собственной бюрократии, полиция еще считает, что единственное ее дело — регулировать дорожное движение, еще ничто не запрещено, и все вокруг — и местные, и пришлые журналисты — взахлеб пьют воздух тотальной свободы.

Здесь за 20 дней я лишь дважды достал из кармана паспорт — на границе и вселяясь в отель. Здесь можно жить без денег, если их нет, тебе будут верить в долг или обязательно найдется человек, который за тебя заплатит. К примеру, американка Клэр Джилис, с который мы каждый день встречались за завтраком, приехала сюда с кредитной картой — хотя у повстанцев (не знаю, как на территории, контролируемой Каддафи) не работал ни один банкомат. И ничего.

Она задолжала гостинице, таксистам, торговцам шаурмой, а когда во время очередного выезда на передовую ее и еще нескольких коллег, живших в нашем отеле, захватили каддафисты, никто и не пожалел о не отданных деньгах.

Здесь Средиземное море стучит в берег волнами, которые гонит от самой Италии, здесь дикий песчаный пляж уходит на тысячу километров вглубь страны аж до самого Чада, здесь небо такого нежнейшего цвета, что, глядя на него, наворачивается слеза... Но мой редактор требовал, чтоб я вернулся, и из апрельской Ливии я перебрался в апрельскую Москву.

Вышел из самолета в Домодедово, мурлыча окуджавскую песенку: "Мама, мама, просто я дежурю...", напоролся взглядом на близкий свинец российского небосвода, покорно дал перерыть таможеннику свой рюкзак, черпнул ботинком из лужи смесь воды и снега, послушал таксиста о том, что "вот уже почки проклевывались, а тут опять снегопады пошли". Почувствовал себя попавшим в анекдот про девочку-олигофрена, которая смотрит на вьюгу, приговаривая: "Вот такое у нас хреновое лето", и отрезвел.

Дома посмотрел в интернете собственный репортаж в "Огоньке" и комментарии читателей к нему: никого не интересовал ливийский воздух свободы, все хотели анализа про то, как "тунисским гастарбайтерам" заморочили голову "проходимцы из заокеанья".

Нате!

Кто такие повстанцы

Самое забавное, что больше прочих ответа на этот вопрос ищут западные союзники повстанцев. Франция и Италия признали Национальный переходный совет (повстанческое правительство) единственной законной властью в Ливии, даже не понимая до конца, с кем имеют дело. Штаты, подписавшиеся под затею Николя Саркози поддержать повстанцев, через несколько дней засомневались и заговорили о связи повстанцев с "Аль-Каидой".

То, что пытаются выдавать за "Аль-Каиду" в Ливии, на самом деле называется по-английски The Libyan Islamic Fighting Group, по-арабски — Аль-Джамаа аль-исламия аль-муккатила би-либиа. Террористами, если под терроризмом понимать акции, прославившие "Аль-Каиду", вроде тарана башен-близнецов или взрывов посольств США в Кении и Танзании, они не являются.

Если же под терроризмом понимать любое участие в боях против американцев в Ираке и Афганистане, то можно их считать и террористами, поскольку эти "Ливийские отряды исламских бойцов" сформированы из добровольцев — ветеранов именно этих войн.

Ну а если говорить о политических взглядах этой структуры, то они, безусловно, ближе к египетским "Братьям-мусульманам" (исламским демократам), чем к жестким фундаменталистам, каковыми являются все члены "Аль-Каиды".

С 2004 года Каддафи стал сотрудничать с США в вопросе борьбы с терроризмом. Членов "Ливийских отрядов" арестовывали и выдавали американцам, а те вывозили их для допросов в Гуантанамо, Египет, Афганистан, поскольку в тюрьмах США с этими заключенными трудно работать в связи с запретом на пытки.

В ливийских тюрьмах контингент политических заключенных тоже состоял преимущественно из исламистов. Так что ничего удивительного в том, что они единым фронтом с остальными повстанцами выступили против Каддафи, нет.

При этом надо отметить, что у этой ветеранской структуры даже нет своего представителя в Национальном переходном совете, иными словами их не допускают к политике.

Национальный переходный совет вообще загадочная структура. Сами ливийцы не знают, кто в нем есть. Известно, что в нем 30 членов, но большая часть имен держится в секрете. Причина — в совет входят представители всех ливийских регионов, в том числе и тех, которые сейчас находятся под властью Каддафи. Сокрытие их имен — вопрос безопасности. По крайней мере, таково официальное объяснение.

Скажу честно, многие ливийцы сомневаются, а есть ли в действительности эти тайные члены.

Однако часть из них — личности в Ливии довольно известные. Среди них бывшие министры юстиции и внутренних дел, представители военной элиты, видные юристы и правозащитники, известные на Западе политолог и экономист и бывший посол (см. справку). Лично мне это напоминает советский перестроечный замес из вчерашних партийных функционеров и диссидентов. Свои Яковлевы, свои Ельцины, свои Гайдары, свои Сахаровы.

Все разговоры, что повстанческое правительство опирается на "гастарбайтеров" из соседних стран, не то чтобы неправда, встречал и таких, но большинство тех, с кем мне доводилось говорить, имели ливийское происхождение, много студентов, представителей местной буржуазии, молодых инженеров — словом тех, кто так или иначе подходит под определение "средний класс". В целом повстанчество пронизано прозападными настроениями.

Кто такие сторонники Каддафи

Сам не видел, поэтому пересказываю то, что слышал от ряда своих ливийских собеседников.

Военная опора Каддафи — так называемые катибы (батальоны). Лидер ливийской Джамахирии не слишком доверял своей армии. И правильно делал, многие офицеры перешли на сторону повстанцев. Параллельно армии он создавал особую гвардию, укомплектованную более чем на 50 процентов муртазаками (наемниками), выходцами из Черной Африки, преимущественно из Мали и Чада. Каждая такая катиба замыкалась либо на кого-нибудь из его сыновей, либо на двоюродных братьев. В феврале, когда начались протестные демонстрации, именно эти катибы взялись разгонять демонстрантов.

Размениваться на резиновые пули, слезоточивый газ, брандспойты не стали, толпу с ходу стали косить из крупнокалиберных пулеметов. Кстати, именно в связи с этим и были массовые жертвы среди мирного (тогда еще) населения. Все рассказы о массовой гибели людей в результате каддафистских артиллерийских ударов и бомбардировок — неправда. По крайней мере, я следов подтверждения этому не увидел, впрочем, как и значительных разрушений в тех городах, где я был. Кое-где есть следы боев, но ничего хоть отдаленно напоминающего Цхинвали 2008-го или Грозный 2000-го.

Сейчас в первую очередь катибы ведут бои с повстанцами, если в плен к повстанцам попадает ливийский солдат, он отделывается легким испугом, но у чернокожих наемников шансов выжить в плену очень мало — их просто линчуют.

Гражданская опора Каддафи — Лежан Саврие — революционные комитеты (своего рода общественное движение сторонников Каддафи), но при этом наделенные правом оперативно-розыскной деятельности и карательными функциями. Профессор политологии в старейшем университете Ливии Кар-Юнис Мохаммед Хасан аль-Черкеси рассказывал мне про революционные комитеты следующее.

Каждый раз, когда возникала какая-то группа людей, которые просто осмеливались открыть рот и требовать хотя бы немного свободы и справедливости, всегда приходили его люди, они убивали не только тебя, они убивали твою семью, твоих соседей, твоих друзей на работе.

Когда увидишь своего соседа, которого повесили прямо на улице, когда ты увидишь, как убивают его семью, ты быстро научишься держать рот на замке. Потому что когда ты тоже откроешь рот, то ты без всякого промедления станешь следующим, кого вздернут на веревке.

Люди Каддафи — над законом, объяснял профессор. Они ходят по улице с оружием, они имеют право убить тебя даже по каким-то своим чисто личным причинам. Единственное, что им потом надо сказать,— это то, что ты был заподозрен в том, что имел что-то против Каддафи.

Почему случилось восстание

Сказать, что Ливия и ее население бедствовало,— значит солгать. Повторять за нашими антизападниками, что здесь были зарплаты медсестер по 1200 долларов и пособие по безработице по 800,— тоже солгать.

Ливия — типичная тоталитарно-социалистическая страна в стадии упадка. Маленькие доходы и низкие цены. С одной стороны, новенький "мицубиси" можно взять за 5 тысяч долларов, с другой стороны, 200 долларов — нормальная зарплата. Среднее образование бесплатное, но с нагрузкой — усиленным изучением Зеленой книги, главного произведения Муамара Каддафи, с запретом (в конце 1980-х — начале 1990-х годов прошлого века) изучения европейских языков (потому что языки врага). Медицина бесплатная, но при этом состоятельные ливийцы предпочитали платно лечиться в соседнем Тунисе.

Почти полное отсутствие социальных лифтов и стимулов к совершенствованию. Очень похоже на застойный СССР. И настроение масс похоже, у нас оно выражалось словами Цоя "Мы ждем перемен". Разница в том, что в СССР массы ждали перемен, когда у власти уже находились дряхлые политические импотенты, не способные защититься от этих ожиданий, в Ливии же у власти находился полноценный "Сталин".

В пресс-центр, организованный в Бенгази для иностранных журналистов, часто приходили местные. Большинству надо было просто позвонить куда-нибудь по скайпу, а пресс-центр был одной из немногих точек, где есть, хоть и плохонький, интернет. Один из таких пришедших позвонить принес с собой диск с видео. На видео вешали людей.

— Где это было?

— В спортивном комплексе, отсюда пять минут езды.

— А когда это было?

— В 1984-м.

— А кто это? (Я имел в виду, скорее, за что казнят этих людей, но мой собеседник понял меня иначе.)

— Мой дядя.

— А откуда у тебя это видео?

— Так это ж по телевизору транслировали.

Человек, принесший этот диск, был вполне успешным буровым мастером, неплохо говорящим по-английски. По местным меркам у него при Каддафи было все, но "мой дядя" он сказал таким тоном, что я как-то сразу понял, почему он за повстанцев. Ливийцы устали от диктатуры.

Однако Каддафи оказался "крутым пацаном", не боящимся большой крови, не боящимся по-крупному поставить, с риском проиграть все. Оказалось, он способен идти до конца, ему не на словах, а в действительности плевать на мнение "цивилизованной части человечества", он не думает, как ему договориться с этой самой частью, чтоб остаток жизни спокойно прожить на припрятанные в западных банках многомиллиардные сбережения. Ожидание перемен наткнулось на вот эту крутость.

Формальным поводом для начала протестов был арест известного правозащитника. Власти, продержав арестованного пару дней, уступили разгневанной толпе и отпустили его, но толпа митингующих не исчезла с улиц, потом было появление катиб, расстрелы демонстрантов, потом в ответ митингующие стали грабить военные склады (при полном непротивлении армейской охраны) и вооружаться... Получилась не перестройка, а восстание.

Почему Запад поддержал повстанцев

Вадим Нанинец, мой украинский коллега из интернет-портала "Трибуна", откопал в Сети документ о соглашении между лидерами оппозиции и Николя Саркози о передаче последнему 35 процентов ливийской нефти в обмен на признание повстанцев законным правительством и военную помощь в борьбе с Каддафи. Документ мы показали директору пресс-центра Мухаммеду Каблану. Тот внимательно все прочитал и прокомментировал: "У нас шапки документов все-таки оформляются по-другому, это какая-то лажа".

Внятного простого резона, зачем Саркози полез в Ливию, я так и не услышал ни разу, и зачем британцам это надо, не услышал тоже, и почему Хиллари Клинтон втравливала в эту тему Обаму, вопреки мнению Пентагона, утверждавшего, что у повстанцев нет шансов на победу, я не понимаю.

Скорее всего "цивилизованная часть человечества" просто решила воспользоваться удачно подвернувшимся моментом, чтобы избавиться от "плохого парня". Это было довольно подло по отношению к повстанцам, обнадеженные западной поддержкой, они отвергли все компромиссные схемы, предложенные Каддафи, а теперь стало очевидным, что у них практически нет шансов на военную победу.

Единственным их военным успехом был захват важного стратегического пункта Адждабии. По инерции они прокатились на запад еще километров на 400, почти до малой родины Каддафи, города Сирта. Однако в последующие 10 дней каддафисты пядь за пядью отбили почти все и теперь стоят в нескольких десятках километров от той самой Адждабии.

Повстанцы не держат удара даже при воздушной поддержке НАТО. Строго говоря, сейчас уже понятно, что оппозиция продержится ровно столько, сколько НАТО будет ударами с воздуха отгонять от них каддафистские катибы.

Либо Николя Саркози должен решиться на наземную операцию, и тогда повстанцы превратятся в обычных коллаборационистов, сотрудничающих с оккупантами, и Ливия тогда поднимется против них еще с большим жаром, нежели сейчас против Каддафи.

Либо Саркози придется держать над повстанцами военно-воздушный зонтик до тех пор, пока они не создадут сколько-нибудь дееспособную армию.

Но вряд ли он сможет создавать авиационную "крышу" так долго. Франко-британо-американская коалиция уже стала просто франко-британской, Обама понял, что своим избирателям он интересен как антитеза Бушу-младшему, а не как его копия. Пришлось выходить из коалиции. Иностранные противники Каддафи рано или поздно рассыплются под грузом внутренних противоречий, а маленькой победоносной войны у них не получилось. Но они в любом случае ничем не рискуют, у них просто не получилось. Весь груз поражения ляжет на повстанцев.

Автор — специальный корреспондент телеканала "Дождь"

Репортаж Орхана Джемаля из лагеря противников Муамара Каддафи был опубликован в "Огоньке" N 13. См. материал "Ливия фронта"