Президент Белоруссии о терактах
После взрыва в Витебске 22 сентября 2005 года:
Почему мы самоуспокоились и думаем, что это где-то далеко, у нас не может быть? Надо, чтобы общество встрепенулось. Мир стал страшным после развала той крупной страны, где мы могли себя чувствовать спокойно и защищенными. Сегодня все идет на разрыв, это я видел в Нью-Йорке. Никому ни до кого нет дела, только бы кого-то задавить, придавить, рынки захватить и так далее. Таков мир. Мы должны видеть этот мир, и мы должны сохранить нашу страну.
После взрыва в Минске 3 июля 2008 года:
Я не думаю, что это было направлено против меня, для них это было бы благо, эта акция была направлена против мирных людей. Нас запугать очень сложно. Думаю, что это сделали гнусные и трусливые люди... Мы с ними будем разговаривать по-другому. Провокации не получилось. Закручивание гаек — гнусность какая-то. Что такого произошло в стране, чтобы закручивать гайки? В данном случае хоть вопрос и политический, но разбираться мы будем по закону
После взрыва в Минске 11 апреля 2011 года:
Предельно усильте меры безопасности. Не создавайте видимость усиления. Действуйте решительно. Я думаю, люди нас поймут. Вывернуть все наизнанку. Особенно наличие незарегистрированного оружия, взрывчатки, боеприпасов. Вы знаете, о чем идет речь: я не исключаю, что нам этот подарок могут завезти извне. Но нам надо посмотреть у себя. Хочу вам сказать, мужики, что нам брошен серьезный вызов. Нужен адекватный ответ.