премьера / театр
В Киеве сыграли "Павлика Морозова" — первый спектакль по одному из самых известных текстов неформального классика украинской драматургии Леся Подервянского. Несмотря на то что режиссер Андрей Критенко несколько очеловечил гротескных персонажей пьесы, АНАСТАСИЯ ГАЙШЕНЕЦ констатирует, что постановка определенно удалась.
Премьера в кинотеатре "Кинопанорама" стала фактически первым случаем, когда "Павлик Морозов" прозвучал не с затертой аудиокассеты или пиратского интернет-ресурса, а с большой сцены. Постановка успела стать одиозной задолго до выхода в свет — культовый текст все-таки. Так что скромный по габаритам кинотеатр, где разыграли эпическую трагедию о советском пионере, смачно сдобренную ненормативной лексикой, с трудом вместил всех желающих приобщиться к культурной провокации.
Достаточно сложно судить о художественных достоинствах и недостатках итога режиссерских бдений Андрея Критенко. Семантическое наполнение постановки и сам факт ее сценарного воплощения выходят далеко за рамки драматических свершений: "Павлик Морозов" — это знак нашего времени. С барочностью, равно присущей и народной поэзии, и наваристому борщу, в этой "эпической трагедии" смешались советская и греческая мифологии, пародия и гротеск, богоборчество и предрассудки, масскульт и авангард. И все вместе сложилось в упрямый кукиш политическому и культурному истеблишменту.
По значению драматургического гения Леся Подервянского впору сравнить с Иваном Котляревским, переписавшим в свое время "Энеиду" Вергилия, с чего, собственно, и началась украинская литература. Так же с Подервянского (кто бы что ни думал) началась украинская драма новейшего времени. Однако его пьесы не сценичны так же, как и самобытны. Режиссерское прочтение персонажей "Павлика Морозова" проявилось в первую очередь в подборе актеров, половина которых — непрофессиональные с театральной точки зрения, но культовые в своем роде личности, совпадающие по типажу со своими героями: наряду с драматическими актерами Олегом Примогеновым, Еленой Репиной и Владимиром Ямненко в спектакле задействованы Микола Вересень, Светлана Вольнова и Георгий Фомин. А для фронтмена группы "Кому вниз" Андрея Середы даже специально была дописана роль бога Танатоса. Благодаря появлению этого персонажа, выполняющего функцию комментатора, заявленная драматургическая форма себя оправдала, и Танатос стал эквивалентом хора в классической древнегреческой трагедии.
Из не приспособленного для театральных постановок пространства "Кинопанорамы" создатели спектакля постарались извлечь максимум. Огромный проекционный экран несет основную нагрузку художественного решения пространства сцены (сценография Леся Подервянского). На экране светят звезды и луна, восходит солнце, появляется загадочный Сфинкс с тремя загадками и буйствует чудовищных размеров внебрачный сын Пелагеи и генерала Власова. Однако акустика кинотеатра не лучшим образом отразилась на звуке, утопив большинство интонационных тонкостей и лингвистических колкостей. Впрочем, и сама исполнительская манера актеров охватывает много меньшее пространство, чем кинозал, создавая ощущение, что здесь больше подошла бы камерная сцена. Возможно, это связано с попыткой психологизации гротескных персонажей пьесы: каждый герой предстает здесь не маской, а личностью с историей и характером. Вот только прорисовка эта несколько приглушила краски образов, рождающихся при чтении текста.
Впрочем, это направление режиссерской мысли обнаруживает и удачные решения. Например, совершенно неожиданную трактовку получила Пелагея (Елена Репина): мать Павлика Морозова предстает не деревенской бабищей, которую предполагалось увидеть, а элегантной дамочкой, взбадривающей себя кокаиновой понюшкой с ноготка. С фатальной отрешенностью вещает суровую волю богов пророк Микола (Георгий Фомин) в красной шинели с гробом-рюкзаком и белоснежными всклокоченными волосами — тиражное "лицо порока". Постановка вообще пропитана эсхатологическими настроениями, но конца света уже никто и не ждет. Не ждет, потому что он давно настал, и реальное положение вещей не опишешь более внятно и точно, чем Подервянский в своих фирменных пассажах.