Член свердловского отделения партии "Справедливая Россия" умер в Москве на пороге больницы. Максим Головизнин приехал в Москву на съезд партии. По дороге в отель ему стало плохо. Но в Институте хирургии им. Вишневского мужчине отказали в помощи. В момент смерти рядом с Головизниным находился его друг и однопартиец Константин Комиссовский. Он рассказал Наилю Губаеву о том, как развивались события.
–– Господин Комиссовский, здравствуйте. Расскажите, как развивались события. Когда Максиму Головизину стало плохо и почему?
–– Где-то в 16.00 Максиму стало плохо, и он упал. Я и еще один товарищ находились рядом с ним, мы подняли его, и увидели впереди табличку института Вишневского. Буквально через минуту, через две, мы уже были в институте, и, к сожалению, за 20-25 минут, пока ехала сторонняя "скорая помощь", нам так никто и не помог.
–– Вы были у входа в институт, как я понимаю?
–– Тело лежало на пороге, потому что даже в приемную покоя, на территорию института нас категорически не стали пускать, сказали, что это не наш клиент, он не является нашим сотрудником и пациентом, и мы пустить его не можем. Это указание руководства — так нам пояснила, во всяком случае, охрана.
–– Отвечала вам только охрана, или были врачи?
–– Только охрана, потому что все выезжающие в тот момент сотрудники, по всей видимости, института сказали, что они не врачи. То есть порядка 10-15 сотрудников, которые выходили из института, все проходили мимо, сказали, что они все не врачи и помочь ничем не могут.
— Вы пробовали дозвониться, может быть, по внутреннему телефону?
— Мы просто штурмовали, скажем так, этот институт. Потому что, зная о том, что после покушения на президента Ингушетии Евкурова, именно там он проходил лечение и реабилитацию, там его спасли, скажем так. То есть, зная о том оборудовании, зная о том, что там есть высококвалифицированные кадры и специалисты, мы делали все что могли, реально это превратилось в двадцатиминутный бой между охраной и нами в борьбе за жизнь Максима.
— Это как раз, наверное, то, о чем пишет издание Ura.ru — некий конфликт с участием сотрудников правоохранительных органов, да?
— Правоохранительные органы подъехали, я думаю, они увидели какую-то, может быть, нестандартную ситуацию на улице. И единственный, кто смог привести врача, это был сотрудник ППС, к сожалению, не знаю, как его зовут, который просто пошел с удостоверением, штурмом, привел врача.
— То есть, они были на вашей стороне?
— Конечно, они были на нашей стороне, те, кто нам помог. Но уже было, к сожалению, поздно, потому что приехавшая "скорая" констатировала смерть.
— Врача привели из института им. Вишневского или откуда-то еще?
— Из института им. Вишневского. Подходили просто люди, которые просто шли мимо, женщина подошла, не знаю тоже, как ее зовут, сказала, что она медсестра и готова чем-то помочь и просто начала делать реанимацию прямо на пороге института, на асфальте.
— Все-таки по поводу врача, чтобы как-то восстановить хронику событий, через сколько примерно пришел врач, приведенный сотрудником ППС?
— Минут 20-25 прошло.
— И потом приехала "скорая"?
— В это же время как раз подъехала "скорая", которую я лично вызвал со стационарного телефона на проходной института.
— В результате семья Михаила Головизнина намерена подавать в суд на столичных медиков?
— Не только семья, но и друзья по партии будут проводить проверку, они заверили, во всяком случае, об этом. И семья, скорее всего, и товарищи, и друзья.