Вчера директор Федеральной службы налоговой полиции Вячеслав Солтаганов выступил за проведение в России финансовой амнистии.
Вячеслав Солтаганов не первый, кто предложил амнистировать сбежавшие капиталы. До него это делали Борис Федоров и Евгений Примаков. Правда, до реальной амнистии дело так ни разу и не доходило.
Директор Федеральной службы налоговой полиции не экономист. Инвестиции для него не главное. "Я сторонник того, что должна быть экономическая или финансовая амнистия, потому что чисто правоохранительными методами мы все равно эти деньги не вернем,— прямо говорит господин Солтаганов и, чтобы сгладить впечатление, добавляет,— поскольку это длительный процесс".
Вячеслав Солтаганов рассказал Ъ, что Герман Греф признал его "еще большим либералом". Речь шла именно об амнистии беглых капиталов. Действительно, в отношении того, что правоохранительными и, шире, административными методами вывоз капитала не остановить, Герман Греф и Вячеслав Солтаганов едины. Амнистию, правда, Герман Греф не предлагает, он считает, что необходимо изменить регулирование вывоза капитала: порядок должен быть не разрешительным, как сейчас, а заявительным.
Амнистия капиталов — тема популярная, хотя и явно выходящая за рамки непосредственной деятельности налоговой полиции. Но Вячеслав Солтаганов считает, что его служба переросла свои нынешние полномочия и активно лоббирует превращение налоговой полиции в полицию финансовую, которая будет бороться с отмыванием денег. Свое заявление он вчера сделал уже практически от лица финансовой полиции. Его логика такая. Амнистия — первый шаг, второй — контроль за всеми финансовыми потоками (чем, как считает господин Солтаганов, должна заниматься пока не существующая финансовая разведка), третий — искоренение отмывания денег оперативными и силовыми средствами финансовой полиции.
Вячеслав Солтаганов заявил, что его служба "станет одной из тех структур, которая будет подвигать и другие структуры, и правительство, и законодателей к проведению финансовой амнистии". Амнистия — это неплохо, хотя она и показывает, что государство переусердствовало в своем фискальном рвении. Вот только в том, что Вячеслава Солтаганова ждет успех, можно сомневаться. Даже если амнистия будет проведена, капиталы не обязательно вернутся в Россию.
Ведь сама по себе амнистия не меняет того положения вещей, от которого, собственно, и сбежали капиталы. Господин Солтаганов признает, что "должны быть соответствующие законы, чтобы любой бизнесмен наконец хотя бы немного поверил, что в нашей стране принимаются цивилизованные правила игры", но лоббировать собирается прежде всего амнистию.
Идея амнистии сбежавших капиталов явно не понравится Западу и явно затруднит переговоры правительства с кредиторами. На Россию оказывается мощное давление с тем, чтобы она включилась в международную борьбу с отмыванием денег. А в нее амнистия капиталов не вписывается. Сколько бы при этом ни говорилось, что это начало противоотмывочной кампании.
НИКОЛАЙ Ъ-ВАРДУЛЬ