В "Олимпийском" построил и снес свою "Стену" — образца 1979 года, но усовершенствованную — сооснователь группы Pink Floyd Роджер Уотерс. Рассказывает ЮРИЙ ЯРОЦКИЙ.
Концерт рок
Почти целиком написанный Роджером Уотерсом альбом Pink Floyd 1979 года "The Wall" — одна из самых заметных записей в истории рок-музыки. Заметных настолько, что в числе прочего ни группа, ни ее участники по отдельности не смогли создать к этому диску никакого более или менее адекватного продолжения.
Изначально "Стена" была рассказом о драме маленького человека, которого с детства била жизнь то в лице матери-одиночки, то бессердечных учителей, а то и всего бесчеловечного общества в целом. В ходе этой драмы герой выстраивал внутри себя непробиваемую стену, отгораживающую его почти от всего на свете, внутри нее превращался в невидимого миру фюрера, а потом эту стену ломал и обретал внутреннюю свободу. Эта мораль про то, что стену надо разбивать в первую очередь внутри самого себя, совсем неоригинальна, на русскоязычном пространстве она более привычно описывается тезисом о драконе, которого надо внутри себя же убить, да и вообще вся история психологии как науки примерно об этом.
Для 1979 года это было довольно круто, хотя в тот момент монументальный подход к звукозаписи был уже почти на изводе, и по большому счету "Стена" была последней в истории по-настоящему успешной рок-оперой (да и не так уж много их было до этого, если положить руку на сердце, в таком жанре творческие амбиции практически всегда мешали обеспечить должный художественный уровень).
Роджер Уотерс, чья постпинкфлойдовская карьера складывалась довольно бледно, вспомнил о "The Wall" в 1989-м, когда снесли Берлинскую стену, и устроил довольно несуразный, если посмотреть его сейчас, и очень эйфорический по тем временам перформанс в столице объединенной Германии. А спустя еще много лет, обкатав предварительно концертную версию другой главной пластинки Pink Floyd — "Dark Side of the Moon",--поехал по миру уже со "Стеной", со сценографией в $37 млн и почти повсеместными аншлагами.
Песни, которые поются, все, разумеется, знают, не считая разве что детей, которых привели на концерт родители, понимающие их историческое значение, осознающие, сколько Роджеру Уотерсу лет и, соответственно, представляющие, сколько есть шансов увидеть это снова. Исполняются они практически один в один, не считая разве что песни "Mother", которую он поет дуэтом с самим собой образца 1980 года: на сцену проецируется съемка с концерта Pink Floyd в лондонском Earl`s Court.
А вот в визуальном ряде многое изменилось. У "Стены" есть классическая визуализация — анимированные образы из одноименного фильма Алана Паркера, созданные Джеральдом Скарфом. Здесь к ним добавляется кое-что из стрит-арта Бэнкси и еще совсем новые зарисовки. В них, например, самолеты бомбят неопознанные цели серпами с молотами, "магендовидами", полумесяцами, логотипами Shell и Mercedes. Еще тут рифмуются портреты Сталина, Гитлера и Буша с надписями "iFight", "iPaint" и т. п. Все это проецируется на постепенно возводящуюся стену, на которой в самом катарсисе начинают маршировать знаменитые молоточки, раскрашенные в гамме партийных цветов НСДАП. И здесь смешно даже не то, что в этом визуально мощнейшем шоу агитация за все не очень понятное хорошее против разного плохого, местами совсем не всем в зале отвратительного выглядит довольно неубедительно и как-то до жалости конъюнктурно. И не то, что самый большой эмоциональный подъем зал испытывает от тоталитарного катарсиса с молоточками. Смешнее всего то, что абсолютно лишним выглядит довольно жалкий снос стены в финале,— было бы намного логичнее в таком концерте ее в конце не трогать.