От непрерывной череды арабские революции уже воспринимаются рутиной. Тунис, затем Египет, Бахрейн, Ливия, по периферии — Йемен, а теперь вот и Сирия...
Большие переломы и великие потрясения, выстроенные в ряд, через запятую, теряют уникальность и девальвируются до перечисления, запятые выглядят знаками равенства. Это обманчивое впечатление. К нынешним событиям в Сирии россиянам и прочим гражданам бывшего СССР следует присматриваться с особым вниманием. Хотя бы потому, что история, даже не зная сослагательного наклонения, иногда одаривает прозрачными аналогиями.
Происходящее сейчас в Сирии наглядно показывает, что было бы с бывшим уже СССР, если бы в марте 1985-го во главе страны стал не Горбачев, а кто-нибудь другой, и что было бы с нами, если бы у путчистов в августе 1991-го не дрожали руки и они довели бы намеченное до конца.
Впрочем, сирийская ситуация — это не только взгляд в прошлое из настоящего. Самым внимательным наблюдателям, возможно, удастся разглядеть в сирийском разломе и намеки на будущее. Не только Сирии.
Как обещал...
В разгар революции в Египте наследный президент Сирии Башар Асад дал интервью The Wall Street Journal, где уверенно заявил, что у него в стране подобного безобразия не произойдет. Потому что, в отличие от престарелого египетского лидера и прочих диктаторов-мастодонтов, он проводит политику взвешенную и мудрую, гарантирующую от революций.
Толково, убедительно, по пунктам, объяснил ее суть.
Во-первых, нужно постоянно отслеживать происходящее и сурово пресекать любой всплеск недовольства, всякую попытку бунта. Во-вторых, проявлять готовность к проведению реформ. В-третьих, демонстрировать полную независимость от Запада, что, по его мнению, выражается в устойчивом противостоянии США и главное — Израилю,— это воспринимается народом с особым энтузиазмом.
Интервью в The Wall Street Journal было опубликовано 31 января. А 15 марта началось и в Сирии. Через полтора месяца.
Можно, конечно, зубоскалить по поводу провалившегося прогноза премудрого Асада, но в последовательности и верности собственным принципам его упрекнуть нельзя. Реакция сирийского лидера на народные волнения полностью соответствовала сформулированным им же постулатам стабильности режима. Он двигался строго по ним от этапа к этапу — только в обратном порядке.
Сначала под восторженные овации народных избранников объявил с трибуны парламента, что беспорядки инспирировали через своих агентов спецслужбы США и Израиля, стремясь в бессильной злобе обрушить последний оплот противостояния сионизму в регионе — асадовскую Сирию.
Потом пообещал демократические реформы и даже отменил действовавший почти полвека режим чрезвычайного положения, заменив его, как оброком легким, запретом на несанкционированные демонстрации.
Когда же и это не подействовало — приступил к зачистке мятежных городов. С применением тяжелой бронетехники и тысяч солдат. Снял перчатки. Раньше, судя по инструкции для спецслужб, всплывшей в СМИ, предписывалось убивать не более двадцати человек в день. Ну а теперь кто же считает?
Не хотели по-хорошему — будет по-плохому. Все, как говорил. По пунктам.
Как учили...
Зачистка производится по отработанной схеме.
Сначала в городе, намеченном к усмирению, отключают электричество, телефонную связь и частично воду. Потом — предупредительный артобстрел из 120-миллиметровых орудий. Потом одновременно с четырех сторон входят войска под общим командованием младшего брата президента, генерала Махера Асада, командира элитной 4-й дивизии сирийской армии. Город разделяют на несколько изолированных частей. Впереди идут танки. За ними — спецназ. Автоматный огонь они открывают по любому скоплению людей. На крышах занимают позиции снайперы, их задача — нейтрализация одиночных целей: "кто не спрятался — я не виноват". С воздуха прикрывают и корректируют действия военных боевые вертолеты. Солдаты проходят улицу за улицей, дом за домом, стрельба ведется и внутри квартир. Сотрудники спецслужб производят аресты. Сажают сотнями.
Как сообщает израильский сайт Debka со ссылкой на разведывательные источники, сценарий несколько отличается только в пригородах Дамаска, куда иностранным журналистам добраться легче,— да и то внешне: солдат здесь переодели в черные комбинезоны, чтобы не так было заметно участие армии.
У немногих оставшихся в живых после бойни в феврале 1982 года жителей города Хома, если они вдруг опять оказались в зачищаемых городах, может возникнуть ощущение дежавю. Вплоть до того, что тогда тоже карательными частями командовал брат президента Асада — но отца нынешнего, Хафеза,— "сирийского лиса".
Тогда тоже власть правящей семьи оказалась на грани падения. Но в тот раз имя врага было известно точно — "Братья мусульмане". Восстание имело под собой религиозную почву.
Дело в том, что Асады — алавиты. Это секта, имеющая к исламу весьма условное отношение. Многие догматы их веры — тайные, что вызывает подозрения вообще. Они игнорируют важные мусульманские заповеди — не соблюдают посты, ограничения в еде, не совершают обрезание, верят в переселение душ, поклоняются солнцу, луне и звездам, празднуют Рождество и некоторые другие христианские праздники, во время богослужения читают Евангелие, причащаясь хлебом и вином. Правоверные мусульмане считают алавитов еретиками и язычниками. Лишь под давлением властей в начале 70-х шиитские богословы Сирии вынуждены были специальной фетвой (религиозным постановлением.— "О") признать алавизм одним из направлений шиизма. Но мусульмане-сунниты (а это три четверти населения страны) и шиитов не считают своими единоверцами.
Алавиты, составляющие всего 10 процентов сирийцев, всегда были изгоями, презираемым религиозным меньшинством в своей стране. Традиционно девушки из алавитских семей работали служанками в богатых суннитских домах. Алавиты плохо продвигались по службе, что основатель правящей династии — Хафез Асад, амбициозный офицер ВВС, испытал на себе. Захватив власть в 1970-м, он первым делом перевернул часы — алавиты стали играть ведущую роль в государственной власти и особенно в спецслужбах. Сирийские спецслужбы, созданные еще в 50-х годах по лекалам гестапо беглыми немецкими нацистами, при социалисте Асаде приобрели такое же влияние, как в дружественном Советском Союзе при Сталине, практикуя те же методы — с поправкой на восточную изощренность, в частности пыток.
Этот свирепый режим "Братья мусульмане" интерпретировали как безбожную власть еретиков-алавитов во главе с безбожником — алавитом Асадом, заслуживающим только смерти. Властитель отвечал взаимностью: сначала сажал нещадно, а в 1976 году началась настоящая война. Поводом послужила загадочная смерть в застенках контрразведки имама из Хамы, уважаемого члена "братства" Маруана Хадида. Соратники утверждали, что он умер от пыток. По версии официального биографа Асада Патрика Сила,— от истощения: имам объявил голодовку.
"Братья" поклялись отомстить. Несколько лет продолжалась жестокая террористическая война. Жертвами покушений пали важные правительственные сановники и военные. В их числе комендант города Хамы, командующий ракетными войсками, начальник полиции Сирии, прокурор верховного суда, добрались даже до личного врача президента. Но самой желанной целью был, конечно, он сам. Дошло и до него.
26 июня 1980 года Асад встречал перед президентским дворцом высокого гостя — президента Мали, когда из толпы встречающих швырнули гранату. Она упала в нескольких метрах от него. Президент — надо отдать должное его выдержке и реакции — подбежал, отфутболил ее подальше от себя, а сам бросился в другую сторону. Вторую гранату накрыл собой телохранитель Халед аль-Хусейн — его разорвало на части. Автоматные очереди из той же толпы полоснули по тому месту, где должен был стоять Асад, если бы не отпрыгнул. Но он отпрыгнул — и так уцелел.
На следующее утро в тюрьму Тадмор в Сирийской пустыне, где содержались сотни "Братьев мусульман" прибыла группа сотрудников спецслужб во главе с братом президента, Рифатом Асадом. Они разбились на десятки и стали обходить камеру за камерой. Сначала забрасывали внутрь гранату, а потом завершали дело из автоматов. Так в течение дня было уничтожено от 600 до 1000 заключенных. Но это было лишь начало — первая спонтанная реакция. Зачистив от "Братьев мусульман" тюрьму, братья Асады решили зачистить их логово.
Дождливой холодной ночью 2 февраля 1982 года 500 бойцов спецподразделения Рифата Асада в полной тишине окружили район Бамроди в городе Хама — оплот "братьев". У офицеров были списки и адреса. Они собирались одновременно накрыть всех. Но кто-то предупредил "братьев". Их ждали. Они не успели постучать ни в одну дверь. Спецназ встретили шквальным огнем и криками "Аллах акбар!". Отряды боевиков перекрыли подступы к району — и армейские части не смогли прийти на помощь.
К утру улицы Бамроди были покрыты трупами спецназовцев. С минаретов Хамы "братья" возвещали о великой победе и освобождении города от власти отступника, жителей города призывали взяться за оружие и завершить дело. Откликнулись многие, не только "Братья мусульмане" — режим всех достал. Громили полицейские участки, склады с оружием, правительственные учреждения, чиновников партии Асада БААС вытаскивали из домов и машин — линчевали прямо на улицах. Энтузиазм царил невиданный: сегодня Хама, завтра — вся Сирия будет освобождена от ненавистного тирана — обещали через громкоговорители с минаретов...
А Асады в это время подтягивали войска и окружали город.
Первым делом из частей отправили в казармы всех уроженцев Хамы. Дороги были перекрыты. Телефонные линии отключены. Тысячи солдат блокировали самые проблемные районы. Потом началась интенсивная артподготовка. Она длилась несколько дней часами. Город обстреливали из боевых вертолетов. Потом пошли танки. Они стирали с земли целые кварталы. Дома разрушались вместе с жителями. Уцелевшие подвергались разграблению. Обитателей расстреливали.
"Братья мусульмане" цеплялись за каждый дом, огрызаясь почти три недели. Но шансов у них не было. Когда сопротивление было окончательно подавлено, в город вошли армейские саперы и принялись взрывать оставшиеся здания. В подвалы запускали газ. Расстреливали всех, вызывавших подозрения,— мусульманских священников и учителей медресе просто по профессиональному признаку. Трупы сваливали в воронки и засыпали обломками зданий. Свозили из тюрем заключенных "братьев" и расстреливали там же. Потом подогнали бульдозеры и несколько районов просто проутюжили, превратив в пустыри...
Лауреат Пулитцеровской премии, собкор The New York Times в Бейруте, а потом в Иерусалиме, Томас Фридман, проник на место событий вскоре после них, скрывая, что он журналист. Он метался на такси по разрушенным улицам Хамы, ничего не узнавая, и наконец увидел старика — по виду, местного жителя.
— Где дома, которые были здесь? — спросил он.
— Вы едете по ним,— ответил старик.
— А где люди, которые жили здесь?
— Вы едете и по ним,— сказал тот.
Этой смертельной прививки Асада-старшего Сирии хватило на 30 лет.
Как сложилось...
Никто не знает, что сейчас происходит в Сирии в местах подавления бунта. Корреспондентов туда не пускают. Мобильная связь отключена. Интернет не работает. Но когда узнаешь по деталям ту же логистику, следование тому же проверенному сценарию, когда знаешь, что младший Асад — это всего лишь повторение, только внешне модернизированное, Асада старшего, можно предположить самое худшее. Не исключено, что он решится на повторение урока, если уже не проводит его.
Я спросил об этом у самого, пожалуй, авторитетного в Израиле специалиста по Сирии и Ирану, декана факультета гуманитарных наук Тель-Авивского университета, профессора Эяля Зисера.
— Вряд ли Башар Асад может сделать то же самое,— сказал профессор.— В то время еще можно было скрывать масштабы происходящего — не было таких возможностей телевидения и мобильной связи, такого влияния международного общественного мнения. Сегодня даже Асад должен вести себя осторожнее.
— То есть он может и уступить?
— А вот это — нет. Он прижат к стене. У него нет выхода. Он не может себе позволить проиграть. Так что будет отстаивать власть до конца. И пойдет на все...
Асад действительно оказался в ситуации цугцванга. То, на чем держался режим его отца, а затем и его собственный, теперь не дает ему уйти или даже уступить. Он заложник переданной ему по наследству структуры. Она держится на трех столпах: власти алавитского меньшинства, всеохватности партийного аппарата БААС и всесилии спецслужб (их в Сирии 15 — следящих друг за другом и за всем в стране). Сирийский карточный домик ничуть не устойчивее арабского домино: вытащи хоть что-то оттуда — рассыплется со страшным грохотом все, и всех погребет под обломками.
Ключевая карта в этом строении — сам Асад. Вся система заточена под него. Не потому что какой-то выдающийся, а потому что он — Асад, алавит, баасист, продолжатель династии. Это семейный бизнес — в широком понимании слова "семья", в определенном его понимании.
Алавиты составляют костяк спецслужб, верхушку партии БААС, генералитет, сонм ближайших советников. Они, а не правительство решают все вопросы. Распределяют должности, определяют внутреннюю и международную политику, делят и направляют денежные потоки. А деньги это немалые: 28 миллионов долларов в день только от продажи нефти.
А ну представьте — Башар выходит из семейного бизнеса? Что с ним будет? Что будет со всей верхушкой сирийского общества, большинство которой — алавиты, некогда загнанное религиозное меньшинство. Со всеми алавитами? Со всеми жирными котами, влиятельными чиновниками, бизнесменами, военными, контрразведчиками, чье благополучие, положение вообще строится на близости к режиму, к семье?
Да он только заикнись об этом — съедят без соли в собственном дворце.
Как будет
"Семейство Асад является типичным преступным кланом,— пишет в газете "Маарив" Алон Пинкас.— Они не столь остроумны, как клан телегангстеров Сопрано, не обладают безукоризненным стилем семейства Корлеоне. Однако вот уже 40 лет они имеют то, о чем не смеет мечтать и самый могущественный мафиозный клан — собственное государство". Своими государствами располагают и другие главы мафиозных кланов — Ким Чен Ир и Каддафи. Однако семейство Асадов — до недавнего времени — располагало политически "стабильным" государством. В этом главное отличие. Башар Асад представляет второе поколение менеджеров семейно-общинного бизнеса, который носит название "Сирийское государство".
Асадовская Сирия представляет собой уникальную смесь мафиозного клана с тоталитарным социалистическим режимом советского типа. Партия "Арабского социалистического возрождения" — БААС — строилась по образу и подобию марксистских партий: та же строгая вертикаль — от первичных ячеек до региональных комитетов и "национального командования", то же беспрекословное подчинение нижестоящих вышестоящим и верность вождю как религия, то же вмешательство партии во все вопросы общественной и хозяйственной жизни страны. И те же неизбежные следствия: застойная, неповоротливая экономика, до сих пор регулируемая государством в главных отраслях, чиновный бизнес, чудовищная коррупция.
Асадовская Сирия — это один из последних оплотов уродливого социализма советского толка. И этому режиму давно пора умереть собственной смертью в современном мире. Казалось бы, "прогрессивное человечество" должно бы радоваться тому, что появились признаки его конца и приложить все усилия, чтобы дни его не продлились. Но вот парадокс: не только во дворце Асада, но и в мире не хотят падения этого режима, даже если не признаются в этом.
Не хотят в США, потому что именно из Сирии поступает оружие и боевики в Ирак, и не будь Асада — не к кому будет апеллировать, чтобы сдерживать эти потоки. Не хотят в Иране: это его единственный союзник в регионе, через него Иран подпитывает "Хезболлу" и "Хамас" в противодействии Израилю. Не хотят и в Израиле, для которого Сирия Асада — старый враг, но враг знающий, что еще одной проигранной войны с Израилем ему не пережить — и именно поэтому граница с Сирией самая спокойная израильская граница. Не хотят крутых сирийских перемен и в России, для которой Сирия Асада — последний союзник в арабском мире, бездонный рынок оружия и место, где всегда приветствовалось присутствие Москвы. Только кризис 2008 года удержал российских военных от оснащения российской военно-морской базы в Сирии, разговоры о которой и даже перенесении туда кораблей Черноморского флота велись вполне серьезно. Еще не хотят падения Асада в Турции, в Европе — нигде.
И потому, что бы ни творил Асад со своим народом сейчас, спасая свой режим, иностранного вмешательства, скорее всего, не будет. "Сирия не Ливия",— повторяют американцы. Конечно, нет — она стоит в гораздо более чувствительном месте.
...А теперь, после всего сказанного, оцените, как нам, советским людям, повезло: у Брежнева не нашлось сына, которому он мог бы передать власть; генсеком в 1985 году стал Горбачев, а не решительный мастодонт из политбюро вроде Романова; у Янаева дрожали руки в 1991-м, а у Крючкова не хватило духу. И вообще выяснилось, что Россия, хоть и восток Европы, а все же не Восток.