В федеральном суде Южного округа Нью-Йорка вчера закончились судебные слушания по делу владельца компании "Роставиа" Константина Ярошенко, обвиняемого в заговоре с целью контрабанды крупной партии кокаина. По версии обвинения, российский пилот и трое его сообщников разрабатывали план перевозки наркотиков в течение как минимум полугода, а сам господин Ярошенко и раньше принимал участие в незаконных сделках. В качестве доказательства присяжным были продемонстрированы аудио- и видеозаписи переговоров, сделанные негласными агентами спецслужб США, в ходе которых пилот Ярошенко заявил о готовности выполнить любую работу. В переписке с агентами он называл себе Александром Пушкиным.
Вместе с владельцем небольшой транспортной компании "Роставиа" из Ростова-на-Дону Константином Ярошенко перед судом предстали трое его сообщников — уроженцы Нигерии, Ганы и Сьерра-Леоне Чигбо Петер Уме, Натаниэл Фрэнч и Кудуфи Мавуко. Все они уже проходили ранее по делам о контрабанде наркотиков. Так, Чигбо Петер Уме в 1995 году был приговорен в США к девяти годам заключения за перевозку 1 кг кокаина и вышел на свободу лишь в 2005 году. Натаниэл Фрэнч и Кудуфи Мавуко в январе 2008 года участвовали в транспортировке груза наркотиков весом в 2,4 тонны на судне Blue Atlantic.
По данным следствия, главным действующим лицом в группе являлся нигериец Уме, еще в 2007 году наладивший контакты с представителями латиноамериканских наркокартелей и предложивший им использовать Либерию в качестве перевалочного пункта для перевозки кокаина, принадлежащего колумбийской повстанческой организации FARK. А основной ошибкой заговорщиков стала попытка привлечь к бизнесу главу Агентства национальной безопасности Либерии (RLNSA) Фомбу Сирлифа.
15 мая 2009 года Уме предложил руководителю спецслужбы взятку — $400 тыс. за содействие в перевозке 700 кг кокаина. Об этом Фомбу Сирлиф, окончивший в свое время американскую военную академию Вест-Пойнт и давно сотрудничавший с американскими спецслужбами, немедленно сообщил представителю управления по борьбе с наркотиками США (DEA) в Нигерии Сэму Гею, который, в свою очередь, передал информацию в Вашингтон.
Как сообщил в ходе слушаний спецагент DEA Эрик Стауч, тайные осведомители этой службы, подключенные к проведению операции, должны были убедить контрабандистов согласиться с тем, что хотя бы часть товара будет переправлена в США. По американским законам проведение следственных действий за рубежом возможно только в том случае, если преступная деятельность создает непосредственную угрозу безопасности Соединенных Шатов.
В ходе одной из встреч с контрабандистами, прошедшей в штаб-квартире RLNSA в столице Либерии Монровии, негласный агент DEA Спирос Игнатиядос, выдававший себя за ливанского бизнесмена Набила Хаджа, сообщил, что должен отправить 100 кг кокаина "другу в Детройт" в качестве оплаты старого долга. Точно такую же тактику использовал и другой осведомитель агентства — Патрик Маккей, сумевший привлечь к заговору российского пилота Константина Ярошенко.
Несмотря на заявления представителей прокуратуры о том, что россиянину в преступной группировке отводилась ключевая роль, уже после предъявления первых улик в суде стало ясно, что на скамье подсудимых господин Ярошенко оказался по чистой случайности. Летом 2009 года Патрик Маккей получил задание продать транспортный самолет Ан-12, использовавшийся в одной из операций DEA. "Он занимал место на небольшом аэродроме в Монровии и, честно говоря, просто мешал",— пояснил господин Маккей на заседании суда. Он разместил объявление о продаже самолета, и уже через несколько дней владелец небольшой авиакомпании в Гвинее сообщил ему, что транспортником заинтересовался россиянин Константин Ярошенко. В конце июня 2009 года тайный агент сам позвонил в Ростов-на-Дону. Телефонные переговоры шли более полугода, при этом господин Маккей все их записывал. "Я использовал обычный диктофон и действовал согласно инструкции",— пояснил он в суде.
В ходе этих переговоров агент DEA не раз намекал россиянину на то, что "его друзья" заинтересованы в перевозке из Латинской Америки "необычных грузов". В беседе, записанной 17 августа 2009 года, например, он несколько раз упомянул о том, что речь идет о "небольшом по весу, но очень ценном грузе". На это господин Ярошенко неизменно отвечал, что заинтересован в выполнении любой работы.
Осенью того же года господин Маккей предложил зарегистрировать новые электронные адреса для конфиденциальной переписки. Для себя агент выбрал псевдоним Дуглас Фэрбенкс. Российский пилот предпочел называться Александром Пушкиным.
Первая встреча, о которой стороны условились заранее, прошла в декабре 2009 года в киевской гостинице "Интерконтиненталь". Во время беседы, записанной на скрытую видеокамеру, господин Ярошенко еще раз подтвердил, что не боится любой работы и готов делить полученную прибыль пополам. При этом во время первой встречи агент DEA Маккей старательно избегал любых упоминаний о наркотиках, заметив лишь, что его заказчиками являются "крайне нервные и острожные люди", которые заинтересованы в перевозке "специальных грузов". В ответ Константин Ярошенко сообщил, что его задача заключается лишь в доставке товара из пункта А в пункт Б и характер груза нисколько его не пугает. По словам российского пилота, раньше ему уже приходилось выполнять "неофициальные рейсы", а некоторые из людей, с которыми он работает, "находятся в черных списках Интерпола".
Уже во время второй встречи, состоявшейся через несколько дней, господин Маккей уточнил, что на самом деле речь идет о перевозке наркотиков. Видеозаписи этих переговоров демонстрировались на двух больших экранах, установленных в зале суда. Одновременно перед каждым из присяжных на специальном мониторе показывали расшифровки бесед.
Ключевая встреча прошла в Киеве в марте 2010 года, когда на Украину приехал и негласный агент Спирос Игнатиядос, выдававший себя за ливанского бизнесмена. "Его интересует только наркобизнес,— заявил российскому пилоту накануне встречи господин Маккей.— Он работает на колумбийцев и на семью Сирлиф в Либерии. Я думаю, что они хотят перевезти большой груз наркотиков". "Можете передать ему, что я профессионал",— ответил на это Константин Ярошенко. В качестве подтверждения своих слов он упомянул и о том, что в свое время в Анголе успел поработать на Виктора Бута, так что "все прекрасно понимает". Заодно переговорщики успели обсудить и возможности доставки кокаина в Россию, где, по словам господина Ярошенко, килограмм порошка "можно продать за €50 тыс.".
Во время встречи в Киеве был назван и объем первой партии наркотиков, которую предлагали перевезти россиянину. "Вы повезете кокаин из Южной Америки в Либерию. Вам помогут Фомбу Сирлиф и его подчиненные, но он не может сказать об этом в открытую,— инструктировал пилота в ходе беседы Набил Хадж.— Давайте не будем говорить, что, например, самолет везет 2 тыс. кг кокаина. Давайте скажем, что это "специальное оборудование"". "Еще я хочу, чтобы вы перевезли 200-300 кг кокаина в Гану. Сможете это сделать?" — продолжил он почти без паузы. "Да,— прозвучал на пленке ответ Константина Ярошенко.— Но только неофициальным, "черным" рейсом".
В конце встречи российский летчик согласился перевезти в Либерию пять тонн кокаина из Венесуэлы и Колумбии. Свои услуги господин Ярошенко оценил в $4,5 млн, попросив выплатить $3 млн в качестве задатка. В ответ на удивленные комментарии собеседников пилот объяснил, что он должен нанять экипаж, подготовить самолет, оплатить мелкий ремонт и купить горючее. К тому же, добавил господин Ярошенко, "если я попаду в тюрьму, то моей семье понадобятся деньги на жизнь, пока я буду в заключении".
Слова тайных осведомителей подтвердили выступившие в качестве свидетелей обвинения представитель DEA в Западной Африке Сэм Гей и заместитель главы Агентства национальной безопасности Либерии Энтони Соу, непосредственно принимавший участие в переговорах с контрабандистами.
Впрочем, адвокаты африканцев даже не пытались оспорить позицию обвинения. "Да, мой подзащитный 20 лет перевозил наркотики. Но он прекрасно знал, что везти кокаин в Европу выгоднее, чем рисковать, доставляя его в Соединенные Штаты,— заявил адвокат Петера Уме Айван Фишер.— Франция? Пожалуйста! Турция? Конечно. Но только не США". Защитник добавил, что его клиент уже провел почти 10 лет в американской тюрьме, и это настолько его напугало, что всегда советовал своим партнерам по бизнесу "держаться подальше от спецслужб США".
"Константину Ярошенко не в чем признаваться, поскольку он не совершил ничего противозаконного",— заявил, в свою очередь, адвокат россиянина Ли Гинсберг. По его мнению, пилот из Ростова-на-Дону "всего лишь решил подыграть агентам, исполнявшим свою роль", так что речь в данном случае идет не о преступлении, а "только о театре".
Тем не менее по американским законам участие в заговоре с целью совершения преступления карается вполне конкретными тюремными сроками. При этом обвиняемый может и не совершать никаких преступных действий: для вынесения приговора достаточно заявления о готовности нарушить закон, сделанного в беседе с правительственным агентом или тайным информатором спецслужб. Дополнительными отягчающими обстоятельствами могут быть признаны конкретные шаги, сделанные для совершения преступления: попытки закупить необходимое оборудование, например, или поиск квалифицированных исполнителей. В США действует прецедентное право, и, определяя виновность подсудимых, суды основываются на приговорах, вынесенных еще в начале 70-х.
Именно об этом напомнил присяжным в своей речи судья Джед Рейкофф, закрывая судебные слушания. Вердикт жюри присяжных может быть оглашен уже в ближайшие дни. Приговор же по делу будет вынесен не раньше середины июня.