До выборов президента осталось меньше года, страна управляется в глубокой секретности, а политический дискурс сведен к разбору каждого замечания премьер-министра Владимира Путина и президента Дмитрия Медведева на предмет их намерений.
Ни один из двоих не сказал, будет ли он выдвигаться, но словесные разминки уже превратились в оживленные политические скачки: сегодня заявления одного звучат вполне по-президентски и кажется, что он точно кандидат, но уже на следующей неделе он становится жертвой едких комментариев другого и тащится позади.
Если бы только все было так, вздыхают те, кто наблюдает за всем со стороны...
В советскую эпоху сторонний наблюдатель гадал о внутренних процессах в Политбюро по парадам на Красной площади, изучая, кто рядом с кем стоит на трибуне Мавзолея Ленина...
Сегодня кремлинологи изучают публичные заявления, которые могут также ввести в заблуждение...
Медведев в образе либерала импонирует Западу: он критикует неустойчивую судебную систему, клянется бороться с коррупцией, призывает к модернизации экономики путем развития технологий и привлечения иностранных инвестиций. Он пишет в Twitter, ведет блог, летает по интернету, iPad всегда у него под рукой. Но что он изменил? Ничего, отвечают его критики...
Тем не менее свидетельство — или отсутствие свидетельства — раскола привлекает пристальное внимание средств массовой информации здесь и на Западе. Здесь, если вы политический репортер, то писать вам больше особо не о чем..."
Time, Нью-Йорк, США
"Российский регион, умирающий у порога Европы
Приложившись к первой бутылке водки раньше обычного, Анатолий Жбанов, местный художник, днем отправляется за второй бутылкой. Его путь лежит по грязной проселочной дороге через умирающую деревню Лопотову, расположенную на западной окраине России, в Псковской области. Середина апреля; на обочине у покосившейся избы, где живет местная самогонщица, все еще лежат глыбы снега. Тут Жбанов останавливается и заглядывает внутрь. На подоконнике стоит пластиковая бутыль, наполненная мутной жидкостью. На горлышко надета резиновая перчатка, которая как будто приветственно вам машет. "Так можно определить, что она готова,— говорит Жбанов.— Газ от брожения заставляет перчатку надуваться. Мы называем это "хайль Гитлер""...
По местным меркам в деревне Лопотовой дела обстоят неплохо. Деревенские жители говорят, что их осталось несколько сотен (десять лет назад было около тысячи), есть и продовольственный магазин, где продавщица большую часть времени подсчитывает на деревянных счетах выручку от продажи спиртного. Неудивительно, что самый ходовой товар — это водка...
Позади магазина, в конце безымянной деревенской улицы Жбанов встречает группу молодых людей в возрасте от 20 до 30 лет, которые сидят на бревне возле будки из листового железа. Они не бездомные, но выглядят именно как бездомные. Через неделю-другую погода улучшится, и они начнут собирать грибы и ягоды и продавать их на обочине дороги. Это самая стабильная здесь форма трудоустройства с 2003 года, когда обанкротилась местная ферма. Кроме этого они могут собирать металлолом, а могут и сходить к Жбанову, который зарабатывает достаточно на продаже своих картин в Санкт-Петербурге и время от времени подкидывает им что-нибудь.
Один из них, уроженец Лопотовой по имени Алик Матвеев, озадаченно чешет затылок в ответ на вопрос о том, когда он в последний раз видел в деревне след правительства. "Да я не помню,— говорит он.— Больницы у нас нет, а школу закрыли в 2006 году. Вроде бы это было государственное здание".
В том самом году Путин провозгласил политику финансирования образования с учетом численности учеников. Это означало, что школы, в которых слишком мало детей, вынуждены были закрыть двери. Во многих малозаселенных районах это просто разрушило систему образования, и молодые семьи побежали в города, чтобы отдать детей в школу...
Губернатор региона Андрей Турчак признает, что исчезнуть придется еще многим деревням. В области более 4000 деревень, где население составляет менее 10 человек, говорит он: "Обычно это означает, что где-то в глуши живут один-два старика... Но мы не в состоянии обеспечить каждого".
Но связи Турчака дали Псковской области хоть какое-то облегчение после его назначения Кремлем в 2009 году. Этот 35-летний мужчина с детским лицом, бывший чемпион по борьбе — сын одного из петербургских друзей Путина, и он разделяет любовь премьер-министра к дзюдо. Оба — обладатели черного пояса, а в клановой политике России такие связи очень сильно помогают...
"Люди знают: работа тракториста — это подняться в полшестого утра, умыться, одеться, быть все время трезвым и сидеть за рулем весь день,— говорит Турчак.— А здесь у людей менталитет таков, что они спрашивают себя: "Зачем мне так унижаться?"".
В Лопотовой это очень похоже на правду. На закате мимо проходит один из друзей Матвеева. Он пьян и спотыкается на ходу. Этот человек целый день пахал на комбайне. "Вот идет наш трудоголик",— шутит Матвеев, и компания молодых людей хохочет, вновь рассаживаясь на бревне..."