Сотрудники главного управления по борьбе с экономическими преступлениями (ГУБЭП) Министерства внутренних дел России расследуют деятельность руководителей субъектов федерации, замешанных в коррупции и крупных махинациях. Об этих и других громких делах в преддверии Дня милиции корреспонденту Ъ ДМИТРИЮ Ъ-ПАВЛОВУ рассказал начальник ГУБЭПа генерал-лейтенант ВАЛЕРИЙ ГУРЬЕВ.
— Ваше управление ведет десятки дел о злоупотреблениях в руководстве субъектов федерации. Но, как правило, действующих губернаторов вы не трогаете...
— К людям такого уровня можно подойти только тогда, когда они уходят из большой политики — лишаются иммунитета. Тем не менее мы работаем по всем коррупционерам, пусть даже они находятся на самых высоких должностях. Сотрудники ГУБЭПа сейчас работают в Красноярске, Смоленске, Курске, Архангельске, Находке, Калининграде и Петербурге. Взять, например, калининградское дело. Там против трех заместителей губернатора области возбуждены уголовные дела по факту хищения 200 млн рублей из федерального бюджета. Одновременно они же оказались замешаны в хищении иностранных инвестиций — $10 млн кредита немецкого Dresdner Bank.
— А какова в этом деле роль калининградского губернатора Леонида Горбенко?
— О нем сейчас говорить не будем.
— Правда ли, что "под колпаком" ГУБЭПа оказались и родственники московского мэра Юрия Лужкова? Говорят, что они проходят по уголовному делу, возбужденному против директора "Мелькомбината в Сокольниках" Александра Сорокина?
— Давайте не будем руководствоваться слухами. Сейчас расследуется уголовное дело, возбужденное по факту хищения путем мошенничества 80 млн рублей, выделенных правительством Москвы на закупку зерна. Производимая комбинатом мука многократно перепродавалась через сеть специально созданных коммерческих структур. В результате цена муки значительно повышалась, что вызвало в столице рост розничных цен на хлебобулочные изделия.
— Но я слышал, что в этом деле фигурирует ЗАО "Торговый дом `Москва-река`" — один из крупнейших поставщиков зерна в столицу, которым руководит племянник Юрия Лужкова, а учредителем выступает супруга столичного мэра?
— Сейчас идет ревизия, поэтому говорить подробно об этом можно будет только после ее окончания. Кстати, в продолжении темы хищения бюджетных средств при закупке зерна. 1 ноября было возбуждено уголовное дело по хищениям в Росрезерве (система хранения и накопления материальных ценностей и продовольствия для создания неприкосновенного запаса на случай войны, стихийных бедствий и т. п.— Ъ). Ведомство это закрытое, но все равно не обошлось без участия "левых" структур.
В прошлом году государство выделило 152 млн рублей на закладку 50 тыс. т зерна. Договор на поставку зерна заключили с одной фирмой. Позже выяснилось, что она зарегистрирована по украденному паспорту. Деньги проплатили, причем это была предоплата. После этого деньги сразу были обналичены и присвоены. А в фиктивных отчетах значилось, что зерно заложено на элеваторах в Краснодарском крае. Следственным комитетом при МВД было возбуждено дело по факту мошенничества.
— Возможностей ГУБЭПа вполне достаточно, чтобы выбить финансовую основу из под любой организации. Поэтому зачастую говорят о заказном характере вашей деятельности и что многие дела расследуются по прямому указанию Кремля.
— Наша задача — выявление и пресечение преступлений. И нам все равно, откуда поступает информация о них. Будь то депутатский запрос, пресса или администрация президента. Но если состава преступления нет, то как бы и что бы нам ни заказывали, уголовного дела не будет. Поверьте, ни руководство МВД, ни представители президента не бьют нас по рукам и не подталкивают на совершение каких-либо противоправных действий. Мы не участвуем в политике.
— Тем не менее известны случаи, когда ваши сотрудники в споре двух финансовых структур действуют в интересах одной из сторон.
— Такая порочная практика под видом нормальной оперативно-разыскной деятельности действительно существует. Но я очень жестко спрашиваю с сотрудников за то, что они без каких-либо оснований вмешиваются в работу какой-нибудь структуры. У нас, конечно, есть факты недобросовестной конкуренции, когда к оперативникам приходят и говорят (извините за жаргон): "Давай замочим того-то, а я тебе еще и денег отстегну". С этим я борюсь и выжигаю каленым железом. Добропорядочные предприниматели должны быть ограждены от неправомерных действий правоохранительных органов. Более того, сейчас я переориентирую сотрудников на защиту прав собственника. Мы не жаждем крови, но хотим, чтобы в бизнесе царили цивилизованные отношения.
— Призываете вас не бояться?
— Не надо нас бояться. Надо с нами сотрудничать. Я не имею в виду, чтобы предприниматели ходили к нам и докладывали друг о друге. Мы открыты к диалогу по вопросам на любую тему. Пусть приходят, звонят, пишут и знают, что здесь работают нормальные люди.
— Вообще, как вы относитесь к богатым?
— Нормально. Пусть строят дворцы и вкладывают деньги в российскую экономику. Уж лучше дворцы, чем покосившиеся лачуги. Они украшают Россию.
— В нынешних условиях предприниматель и шагу не может ступить, не дав взятки чиновнику.
— Результаты борьбы с коррупцией пока более чем скромные. Но это крайне сложный для раскрытия вид преступления. Знаю, что выявляем, может быть, сотую часть от того, что есть на самом деле. У американцев проще: у них распространен метод, когда переодетые сотрудники сами дают взятки. Был случай, когда 20 переодетых в шейхов сотрудников ФБР ходили и давали взятки. А затем по итогам работы было уволено 200 чиновников. У нас так делать нельзя.
— Глава российской налоговой полиции Вячеслав Солтаганов сейчас активно лоббирует вопрос создания финансовой полиции. Если ему это удастся, значительная часть полномочий вашего управления уйдет в новую структуру. Налицо конкуренция между вашими силовыми подразделениями.
— Я просто приведу цифру — 6,9% от всех экономических преступлений. Вот вклад ФСНП и вот насколько они являются нам конкурентами. Это при том, что численность их сотрудников значительно превышает нашу. Но я бы не хотел сравнивать. Работы хватит на всех, поэтому мы не должны говорить о какой-то конкуренции. Нужно думать о взаимопомощи. С другой стороны, и неплохо, что несколько правоохранительных структур занимаются выявлением преступлений в сфере экономики. Таким образом мы уходим от монополизации. Я считаю, что если вдруг мы где-то недоработали, то коллеги нас поправят. И наоборот. Зато поле для злоупотреблений значительно сужается — гораздо труднее купить и милиционера, и налогового полицейского.
Единственное, против чего я возражаю, так это против создания некоего единого монстра, как бы он ни назывался. Если же финансовая полиция будет создана, то, само собой, мы будем встречаться с ее руководителями, вести речь о разграничении сфер компетенции. И думаю, что со временем все встанет на свои места.