— Нет, трудно. Сначала они категорически не хотели этого делать и дважды отказали нам в этой просьбе.
— Чем мотивировали?
— Прямо говорили, что у угонщиков могут быть разные задачи. Например, взорвать самолет над каким-нибудь израильским городом. Они объясняли, что по отношению к террористу нужна максимальная осторожность, потому что он не православной и не иудейской веры. Они предлагали обратиться к руководству мусульманских стран, у которых с нами хорошие отношения.
— Как вы их уговорили?
— А если, спрашиваем, мусульманские страны нам откажут? А они резонно отвечают: а вы сначала поговорите. Ну, из Москвы, насколько я знаю, поговорили. Тем более что уже заканчивалось горючее и надо было принимать решение. И угонщик требовал: только Израиль. В конце концов, это и сыграло свою роль. Премьер-министр Барак дал разрешение посадить самолет на территории Израиля.
— Как решился вопрос с выдачей?
— Передали без проблем. Хотя для соблюдения формальностей потребовалось обращение от российской Генпрокуратуры. У нас нет двустороннего договора о выдаче преступников, но есть международные документы, подписанные и Россией, и Израилем — в частности, по линии Совета Европы. На базе этих зацепок мы и решили вопрос.
— Как Москва следила за событиями?
— Министр иностранных дел Иванов и министр внутренних дел Рушайло постоянно были в контакте со Шломо Бен-Ами. Он в одном лице совмещает такие же должности в Израиле. А вчера около десяти вечера Путин разговаривал с Бараком по телефону и благодарил его.