Премьера кино
В прокат вышел фильм Павла Бардина "Гоп-стоп". МИХАИЛУ ТРОФИМЕНКОВУ показалось, что гопники из города Верхолуйска попытались взять на гоп-стоп его лично.
Нашумевший дебют "России 88" (2009) ввел имя Павла Бардина в список надежд российского кино. Его недостатки казались почти трогательным следствием режиссерской неопытности. Так, экспозиция, живописующая быт скинхедов — как бы любительские нацистские съемки,— занимала три четверти фильма, а затем действие, спохватившись, бездумно неслось вскачь. Режиссер возмужал и добился в "Гоп-стопе" завидной целостности фильма.
Действия в нем вообще нет. Разве что оператор периодически незамысловато поводит камерой по сторонам: так и на монтаже можно сэкономить. Не считать же действием топтание на лесной опушке провинциальных гопников Василия (Петр Федоров) и Тараса (Александр Голубков), украинской проститутки Мэри (Марина Орел), чокнутого Али-Бабы — вора и отца Васи (Арчибальд Арчибальдович). Зрителям предлагается поверить в то, что гоп-компания ушла в лес мстить за униженных и оскорбленных криминальной властью, но именно что предлагается.
По замыслу авторов это ироничный сказ, сюжет которого по большому счету переписан с великой "Окраины" (1998) Петра Луцика, одновременно трагической и иронической истории трех мужиков, отправившихся в Москву казнить олигарха за украденную у народа землю. Но, конечно, никакой это не сказ, а утробный телевизионный юмор. Если сначала личины героев выглядят заимствованием из "Маски-шоу", то к финалу даже сравнение с "Комеди клаб" покажется для "Гоп-стопа" незаслуженным комплиментом.
Я не преувеличиваю — достаточно одного примера. Невнятный персонаж, маячащий на заднем плане в кабинете преступного мэра, переодевшись в канареечный женский наряд, вступает с партизанами, как Маша с Дубровским, в сношение через дупло дерева. За этим занятием его застает толстый и лысый начальник милиции. Герои долго смотрят друг на друга, потом, выдохнув "Я никому не скажу!", сливаются в поцелуе. Что это, к чему это? Это что? Гэг? Сатира? Юмор? Сказовая традиция? Я еще избавляю вас от пересказа другого гэга — как забеременеть с одного минета.
Фото: ww.kinopoisk.ru
Именно в этой жанровой природе фильма секрет того, почему, длясь полтора часа, он кажется невыносимо долгим: телевизионная ржачка в полнометражном формате физиологически невыносима. Заодно развеялся миф об обостренной гражданской совести режиссера. Снимать такое кино на фоне реальной трагедии — кровавой эпопеи "приморских партизан" — по меньшей мере цинично.
Гонения, обрушившиеся на "Россию 88", объясняют тем, что в подвальной качалке скинов висел портрет: орел — Гитлер, решка — Путин. Сначала кажется, что в "Гоп-стопе" режиссер решил второй раз наступить на те же грабли, что, безусловно, делает честь его гражданской позиции. В кабинете мэра — бюст премьер-министра в виде римского императора. В сейфе мэр хранит как драгоценную икону его портрет, инкрустированный брюликами. Но когда руки одного гопника тянутся к камушкам, второй одергивает его: "Не трожь! Он хороший!" И, словно услышав глас народа, в финале, спасая гопоту от казни, прилетает на вертолете волшебник с лицом Путина, и все, включая плохих людей, лишь притворявшихся плохими, идут вприсядку. Подхалимское явление "Путина", кстати, откровенно слизано с финала фильма Сергея Снежкина "Мечта".
Возможно, чувствуя режиссерскую слабость "России 88", Бардин завершил ее долгим списком жертв нацистского уличного террора — ну как было после такого кинуть в него камень. "Гоп-стоп" он предусмотрительно начал с обращения актеров, обещающих передать все доходы от проката детским домам. Но второй раз спекуляция на гражданской совести зрителей не срабатывает: проникновенный ход кажется откровенной саморекламой. Короче говоря, список надежд молодого кино оскудел одним именем так же стремительно, как два года назад им пополнился.