"На сегодня ситуация такова, что советский запас вооружения и военной техники уже выработан полностью... В каждом виде, роде войск Вооруженных сил эти проценты разные. На флоте больше такой техники, в космонавтике меньше. Все зависит от жизненного цикла вооружений" (2 октября 2008 года в интервью газете "Красная звезда").
"Главная наша задача — получить вооружение, военную технику, которая необходима в войсках, а не только заниматься благотворительностью... Давайте говорить откровенно: у нас на многих предприятиях сегодня накладные расходы за 1000%. И все это ложится бременем на вооружение" (10 апреля 2009 года на пресс-конференции в Москве).
"Вот директор "Уралвагонзавода" говорит об отрицательной рентабельности — конечно, отрицательная рентабельность! Вагоны перестали делать, а на нашем гособоронзаказе хотят, чтобы такой завод просидел... Гособоронзаказ не собес, который должен поддерживать оборонно-промышленные предприятия" (4 сентября 2009 года на слушаниях в Общественной палате).
"Что такое танк Т-90? Будем откровенны — это хорошая, глубокая модернизация танка Т-34. Там же до сих пор трансмиссия с рычагами. Я не танкист, но когда сел на место механика-водителя, то удивился: а почему не автоматическая трансмиссия?" (7 апреля 2010 года на круглом столе по вопросам закупки вооружений).
"Поставили очень хороший станок, который сегодня делает очень хороший ствол, но его поставили в цех размером в четыре футбольных поля. Но все это отапливается, освещается, куча бабушек охраняет этот завод. И этот ствол у нас получается в три раза дороже, чем купить его у англичан" (7 апреля 2010 года на круглом столе о ситуации на Ижевском машиностроительном заводе).
"Мы не заинтересованы в закупках никакого иностранного вооружения и военной техники. Такие закупки делаются лишь для того, чтобы ликвидировать отставание отечественного оборонно-промышленного комплекса в ряде областей. Если этого нет у нашей промышленности, то почему этого не должно быть у нашей армии?" (11 марта 2011 года в интервью "Известиям").