В споре о Едином государственном экзамене с обеих сторон прозвучали уже десятки аргументов. Часть из них бессодержательны ("советские экзамены — лучшие в мире", или, с обратной стороны, "тесты приняты во всех развитых странах"). Некоторые нереализуемы ("экзамен всегда должен принимать честный беспристрастный педагог, а не глупая машина"). Некоторые второстепенны ("школьники больше волнуются на экзамене").
Основные содержательные аргументы сторонников ЕГЭ и сторонников традиционной системы экзаменов сводятся к следующему.
За ЕГЭ
— ЕГЭ прост и удобен в проведении
— Технический тест беспристрастен и потому объективен
— ЕГЭ позволяет по единым критериям оценить состояние средней школы по всей стране
— ЕГЭ ликвидирует коррупцию на приемных экзаменах, увеличивает шансы провинциальных школьников при поступлении в лучшие столичные вузы
За экзамены
— Тесты плохие, в них много ошибок, проведение их плохо организовано
— Тест не учитывает личности экзаменуемого, непригоден для всесторонней оценки, особенно в гуманитарных областях. В точных науках он проверяет лишь фактические знания, а не системность мышления
— ЕГЭ разрушает фундаментальность среднего образования, школьники не получают глубоких знаний, а натаскиваются на тесты
— ЕГЭ просто переносит коррупцию из высшей школы в среднюю
Несложно видеть, что по отдельности все аргументы обеих сторон верны. То есть продолжение спора на уровне локальных тезисов становится бесконечным и неконструктивным.
Чтобы сдвинуться, надо сделать два шага. Во-первых, зафиксировать ограничения, которые делают невозможными некоторые из решений. Во-вторых, сформулировать критерий, позволяющий выбрать ответ в этих ограниченных условиях.
В сравнении с мировыми образцами очевидны два важнейших ограничения для реформы российской системы образования. Школы и вузы бедны и, частью поэтому, существенно коррумпированы. Первый фактор неважен при выборе ответа, так как критических стоимостных различий между двумя формами вступительных испытаний нет. Второй же сразу отсекает некоторые из решений.
Например, бесспорно, что идеальный традиционный экзамен лучше, чем идеальный тест. Еще лучше пара экзаменов — письменный и устный по каждому предмету. Но реализация этой бесспорности в России сейчас означает создание коррупционных тромбов на входе во все сколько-нибудь престижные вузы.
Что касается критерия. Некорректно искать его на уровне системы образования. Необходимо изменить масштаб и попытаться сформулировать, какие важнейшие проблемы стоят сейчас перед страной и как высшая школа помогла бы их решить.
Высшая школа как социальный институт выполняет множество функций. Это подготовка специалистов, производство новых научных знаний, социализация активной молодежи, экспертная функция, функция социального лифта и другие. В зависимости от исторических обстоятельств какие-то из них выходят на первый план, а другие становятся второстепенными. Например, в СССР производство научных знаний было в большей степени сосредоточено вне высшей школы, в академических и отраслевых НИИ.
Кажется не требующим доказательств, что важнейшая проблема для нашей страны сейчас — это стагнация, отсутствие развития почти во всех областях. Ни экспертная функция, ни функция подготовки кадров эту проблему сдвинуть не могут, поскольку причина не в отсутствии специалистов или разумных решений. Шанс возникает при разгерметизации так называемых элит, при открытии каналов притока новых людей. То есть важнейшая функция вузов в России сейчас — социальный лифт.
С этой точки зрения очевидно, что одна из функциональных особенностей ЕГЭ — перенос коррупции на уровень средней школы — предпочтительней.
Где-нибудь в Костроме, учителя, возможно, и подтасуют результаты ЕГЭ для детей местного начальства и людей с деньгами. Но не станут специально портить баллы любимому отличнику. И у него появится шанс. При традиционном экзамене такого шанса не будет, ему нарисуют тройку на вступительном сочинении в какой-нибудь из лучших московских вузов.
Таким образом, Единый государственный экзамен, при всех его минусах, в начале XXI века лучше подходит для Российской Федерации, чем традиционный классический экзамен.
Но и ЕГЭ как мост между средней и высшей школой в сегодняшних условиях — решение компромиссное. Издержки его тоже велики. Оглядываясь на западный опыт, можно предположить, что более адекватной могла бы быть система, аналогичная французской. В основных современных чертах она сложилась после студенческих бунтов 1968 года и представляет собой две параллельные структуры. Большинство французских студентов, около 95%, учится в университетах (les universites). Поступление без экзаменов и каких-либо ограничений, обучение за символическую плату. Вторая структура — высшие школы (les grandes ecoles). Высокий конкурс при поступлении, жесткая конкуренция в ходе обучения. Обучение дорогое, но есть специализированные стипендии. Диплом престижный и гарантирует трудоустройство. При достаточных усилиях возможен переход из университета в высшую школу. Существование les grandes ecoles не означает, что диплом любого университета второсортен: например, все 13 вузов, образованных при разделении в 1972 году Сорбонны, имеют статус университета.
Адаптация такой системы к нашим условиям — один-два десятка les grandes ecoles russes и свободные от вступительных экзаменов остальные вузы — могла бы убить почти всех зайцев. Для этого, правда, потребуется обеспечить приемлемый уровень прозрачности этих двух десятков. Но это кажется возможным даже в России.