Огуречная засада

Тревога по поводу смертельно опасных испанских огурцов оказалась ложной. Однако Роспотребнадзор успел ввести запрет на импорт овощей еще до прояснения ситуации. И хотя это не окажет заметного воздействия на потребительский рынок и рост цен, российские власти в очередной раз подтвердили: к протекционистским мерам — всегда готовы.

НАДЕЖДА ПЕТРОВА, МАРИЯ ГЛУШЕНКОВА

Смерть от огурца

Понедельник 30 мая стал черным днем в жизни европейских овощей: глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко запретил ввозить в Российскую Федерацию испанские и немецкие огурцы, помидоры и салат и пригрозил выходцам из других стран Евросоюза той же участью. Главный виновник обрушившегося несчастья — энтерогеморрагическая кишечная палочка, в сговоре с которой германские власти заподозрили испанский огурец. Ко вторнику она успела погубить уже 15 жителей ФРГ и одного шведа. Всего за месяц с небольшим, с 25 апреля, от употребления огурцов заболели около 1,2 тыс. европейцев, причем не только в Германии и Швеции, но еще и в Дании, Голландии и Британии. "Почему болеют в Северной Германии, а не болеют в Испании, мне как эпидемиологу непонятно",— возмутился Онищенко.

Безответственное поведение кишечной палочки, не пожелавшей, несмотря на употребление испанцами огурцов, вызывать у них жар, рвоту и кровавую диарею, похоже, объясняется тем, что поспешно изгнанные с российских и европейских прилавков испанские огурцы не имеют к вспышке кишечной инфекции никакого отношения. На этом настаивает глава Минсельхоза Испании Роса Агилар, с риском для жизни съевшая огурец в прямом эфире телеканала Sky News ради теряющих €200 млн в неделю испанских фермеров. Убытки, впрочем, терпят не только они: от падения спроса на свежие овощи страдают сельхозпроизводители по всей Европе.

Между тем министр Роса Агилар все еще жива. Сенатор по вопросам здравоохранения Гамбурга Корнелия Прюфер-Шторкс по результатам экспертизы объявила о реабилитации испанского огурца. А Геннадий Онищенко призвал россиян, пока европейские власти разбираются в истинных причинах эпидемии, проявить овощной патриотизм. "Если в магазине продаются овощи из Европы, вы с негодованием отойдите от этого прилавка и купите наши овощи",— посоветовал главный санитарный врач РФ.

В рекомендации нет ничего нового — точно также советом "использовать в питании отечественные продукты" реагировал Онищенко, к примеру, и на январский скандал с зараженным диоксином комбикормом, результатом которого было временное ограничение на ввоз из Германии свинины и мяса птицы. Да и в целом глава Роспотребнадзора не оригинален. Выдвинутые в 20-х годах прошлого века протекционистские лозунги вроде "Be American, buy American" или "Buy British goods and keep Britain busy" смущают умы даже таких политиков, как президент США Барак Обама (за что пару лет назад ему пришлось сильно оправдываться), так что от Онищенко никто чудес не ждал. Хотя всем патриотам не помешало бы помнить прописные истины: протекционизм лишает потребителей выбора, способствует росту цен и позволяет предприятиям не слишком заботиться о повышении качества продукции и эффективности производства. Не говоря уж о том, что даже отечественные овощи следует мыть перед едой. И, кстати, как утверждают медицинские справочники, прямой солнечный свет убивает кишечную палочку за несколько минут. В том числе импортную.

Чужая еда

Импорт овощей обеспечивает потребности в них во внесезонное время, преимущественно с января по апрель, объясняют в Минсельхозе. Импортировать приходится даже картошку — так покрывается потребность в раннем картофеле в июне-июле, когда запасы картофеля урожая прошлого года минимальны, а новый урожай еще не поступил на рынок.

В целом доля импортных овощей на российском рынке заметно больше: в 2009 году она составила 11,7%, после засухи 2010-го выросла, причем по некоторым позициям — довольно существенно. К примеру, доля импортной капусты увеличилась до 8,4% (рост на 3,2%), огурцов — до 15,4% (на 1,9%), томатов — до 25,9% (на 1,3%). Доля импортного картофеля составила 4,5%, хотя в 2009 году на него приходилось только 2,4%, приводят в Минсельхозе данные Росстата. В аграрном ведомстве оговорились: статистика может быть неполной, поскольку учитывает только производство крупных агроферм, а большая часть овощей в стране производится мелкими фермерами и частными домохозяйствами.

В исследовательской компании Global Reach Consulting (GRC) приводят несколько другие оценки. По этим данным, в структуре российского рынка свежих овощей на огурцы приходится около 1,7 млн тонн, причем из этого объема 12,5% падает на импортную продукцию. Доля импорта в сегменте томатов в два раза больше — 24%. В 2010 году, по подсчетам GRC, Россия импортировала около 215 тыс. тонн свежих огурцов и корнишонов, однако основные поставщики — вовсе не из Европы. Почти 60% огуречного импорта приходится на две страны — Иран и Турцию, тогда как доля вызвавшей гнев Роспотребнадзора Европы (без Турции, Белоруссии и Украины) — около 5-6%. Большая часть этих поставок — это продукция из Испании (немецкие огурцы, также попавшие под запрет, на российский рынок практически не поставляются). Что касается томатов, то здесь на долю Испании пришлось меньше 3% российского импорта — всего около 20 тыс. тонн. "Таким образом, введение запрета на импорт огурцов и томатов из Испании и ФРГ не приведет к дефициту этой продукции на рынке",— заключают аналитики GRC. Но их оптимизм разделяют не все, несмотря даже на то, что сезонный фактор сейчас на стороне потребителя.

Испанских огурцов не слишком много, но дело не в их количестве: ни одна запретительная мера, вводившаяся Роспотребнадзором, "не играет впрямую", утверждает управляющий партнер Management Development Group Дмитрий Потапенко. Практика, по его словам, такова: после запрета на ввоз какого-либо продукта "на таможне начинают задерживать любые машины, которые связаны с данным продуктом", вне зависимости от страны происхождения. Ревностное исполнение таможенниками "чутких указаний" Роспотребнадзора приводит к тому, что оформление документов затягивается, а это, в свою очередь, создает предпосылки для возникновения дефицита.

Местные производители не в состоянии восполнить недостачу. "В России сельхозпроизводства никогда не было и не будет,— категорически заявляет Потапенко.— Если я или вы начнем выращивать огурцы на грядке, это все равно, что вы на коленке начнете делать самолеты. Индустриальное общество должны кормить крупные агрохолдинги, а не подсобные хозяйства". Напоминая, что в Европе запрет на огурцы уже "тормознули", предприниматель выписывает Онищенко свой рецепт: "Вернуться к тому, что делают европейцы: они сначала проводят анализы всевозможные, а потом пишут бумагу". В России же, по его выражению, "писать запретительные бумажки — не вопрос, а сделать что-нибудь по делу — это мимо кассы".

Тарифные и нетарифные барьеры

Преграды на пути импортного продовольствия возводятся регулярно. Иногда как бы и по взаимному согласию. Так, 18 мая по договоренности аграрных ведомств России и Белоруссии были приостановлены поставки в РФ белорусской молочной сыворотки и сухого цельного молока "с целью поддержания российских производителей". Что, кстати, большой прогресс по сравнению с "молочной войной" двухгодичной давности, когда точно так же во время сезонного всплеска производства молока Роспотребнадзор под предлогом несоответствия российскому техрегламенту в два приема запретил поставки около 1400 наименований белорусских молочных товаров.

Другую проблему — с импортом картофеля, капусты и гречки — РФ в этом году решила с помощью импортных пошлин. Обнуленные 23 ноября прошлого года из-за неурожая, с 1 июня они вернулись на прежний уровень: 5% на семенной картофель и гречку и 15% — на капусту, молодой картофель, на картофель для производства крахмала. По совпадению практически одновременно с 3 июня Россельхознадзору пришлось из-за бурой гнили временно запретить ввоз картофеля из Египта (чья доля в импорте превышала 10%). На очереди — Индия: в апреле в девяти партиях картофеля из этой страны, причем сопровождавшихся национальными фитосанитарными сертификатами, тоже нашлась бурая гниль. А она, между прочим, практически вполовину снижает урожайность некоторых сортов и на 40% — сохранность урожая в целом. Естественно, РФ свой урожай дороже.

Востребован российскими властями и еще один популярный способ защиты отечественного производителя — обязательная сертификация товаров. В начале апреля комиссия Таможенного союза существенно расширила перечень товаров, для которых необходимо оформлять сертификат или декларацию соответствия "на основании доказательств, полученных с участием третьей стороны" (т. е. органа по сертификации или испытательной лаборатории). В обновленный перечень вошли, в частности, все виды растительного масла, фруктовые, ягодные, овощные консервы и соусы. А вот для декларирования спичек и хозяйственного мыла достаточно "собственных доказательств".

Вспоминая Рикардо

Инструментарий, как видно, довольно обширный, но вот только лозунг "Покупайте российское!", мягко говоря, применим не ко всякому товару. Включая, возможно, и те самые огурцы.

Необходимость их импорта может быть обусловлена рядом причин, рассуждает старший научный сотрудник института "Центр развития" ГУ-ВШЭ Максим Петроневич. "С общеэкономической точки зрения на этот вопрос уже ответил известный экономист Рикардо, который говорил, что в международной торговле стране очень важно иметь преимущество,— напоминает Петроневич.— Если мы можем потратить наши ресурсы на то, в чем мы имеем эффективность по отношению к другим странам, то имеет смысл производить именно это и экспортировать эту продукцию в другие страны в обмен на какую-то иную продукцию этих стран. Поэтому с этой точки зрения мы не обязательно должны производить все, что мы можем. Мы должны производить то, в чем мы имеем эффект".

Другая причина, по его словам, может заключаться в том, что "возможно, наши производители овощей закладывают слишком большую норму прибыли, потому что в России производителей не устраивают те нормы прибыли в 5-10%, которые считаются хорошими для Европы". Как и в строительстве, нефтянке, металлургии, торговле, они считают нормой куда более высокие уровни. По этой причине стоимость отечественных огурцов вместе с маржей может быть выше импорта — ведь она учитывает высокую стоимость ведения бизнеса в России.

Ну и, наконец, огурец огурцу — рознь. "Допустим, если из Краснодарской области огурцы отгружаются "в навал", а импорт — в индивидуальной целлофановой упаковке, то сроки годности у них будут разные. И с точки зрения розницы совершенно понятно, что огурцы, которые хранятся не две недели, а два месяца без потери товарного вида, лучше",— заключает Петроневич.

Действия государства, которое, пусть даже из самых благих побуждений, запрещает импорт потребительских товаров, подобны действиям слона в посудной лавке, "который ничего не понимает и не желает понимать в функциях товародвижения", полагает Потапенко, и приведут эти действия только "к дефициту и росту цен, вот и все". А с инфляцией у нас и без того проблемы: в годовом исчислении она опять подобралась к 10%, и разрешение на экспорт зерна с 1 июля, пусть и совершенно оправданное с точки зрения сельхопроизводителей, усиливает инфляционные риски. По крайней мере, первый зампред ЦБ РФ Алексей Улюкаев, отвечая на вопрос о том, как быстро восстановление экспорта зерна из РФ скажется на инфляции, сказал: "Скажется достаточно быстро. И эффект будет в короткие сроки". И дело здесь не в огурцах: в конце концов, их мы импортируем где-то на $120-150 млн в год, капля в море потребительского рынка.