Каннский фестиваль проводился шестьдесят три раза. Cтолько же раз вручался его главный приз, в разные времена называвшийся Гран-при и Золотой пальмовой ветвью. Дважды каннских лауреатов семеро, хотя повторно приз вручался уже награжденным прежде только шесть раз. Дело в том, что двукратными триумфаторами в 2005 году стали братья Люк и Жан-Пьер Дарденны.
До первой каннской награды о бельгийцах Дарденнах в фестивальных кругах почти никто не слышал. Тем временем думать о карьере режиссеров они стали еще в детстве — говорят, что даже играли в съемки фильмов. И продолжили играть, когда получили в подарок любительскую камеру. Их первые работы были сделаны для бельгийского телевидения — это были документальные фильмы, не рассчитанные на особый резонанс, но сделанные с любовью к жанру. Они исследовали жизнь иммигрантов, собирали воспоминания о волнениях 60-х, брали интервью у участников партизанского движения во время Второй мировой войны.
Примерно с такими же скромностью и достоинством они подошли и к игровому кино. Успеха ничто не предвещало — они как будто снимали для самих себя и не думали о том, насколько востребованными окажутся их работы. Во многом случайностью выглядело то, что их четвертый по счету фильм — «Розетта» — в 1999 году попал в каннский конкурс. Поначалу со стороны выглядело конъюнктурным и сенсационное решение фестивального жюри обойти вниманием участвовавшие в конкурсе новые работы Педро Альмодовара, Атома Эгояна, Дэвида Линча, Джима Джармуша, Такэси Китано и отдать Золотую пальмовую ветвь Дарденнам.
Но казалось так совсем недолго. Бельгийские братья из дебютантов (хотя их карьера к этому моменту длилась уже более двадцати лет) превратились в классиков европейского кино. А их стиль — суровый, скупой на любые визуальные и сюжетные излишества, предпочитающий иметь дело с актерами-дебютантами — стал почти что недостижимым образцом назидательного, философского, по-хорошему морализаторского кино. Спустя шесть лет Дарденны победили в Канне во второй раз. И в этот раз они уже не казались случайными конкурентами своих новых соперников, среди которых в этот раз были Ларс фон Триер, Вим Вендерс и Гас Ван Сент. И фильм «Дитя», история о том, как молодой отец вдруг ни с того ни с сего продает собственного ребенка, уже никому не казался ни маргинальным, ни конъюнктурным.
Такими же преданными собственным творческим принципам были первые братья-режиссеры, которым досталась Золотая пальмовая ветвь — правда, однократно. Братья Тавиани, Паоло и Витторио, получили ее в 1977 году за фильм «Отец-хозяин». Это была история ребенка из патриархальной крестьянской семьи с Сардинии: сын стремился в большой мир, а отец упорно противился нарушению привычного распорядка жизни. Каннское жюри во главе с Роберто Росселлини предпочло «Отца-хозяина» всем конкурсным фильмам, в том числе «Дуэлянтам» молодого Ридли Скотта и «Подранкам» Николая Губенко. Спустя три года Тавиани чуть не опередили достижение Дарденнов — их «Ночь святого Лоренцо» была одним из фаворитов главного конкурса, но в итоге этот рассказ о последних днях Второй мировой войны получил Серебряную пальмовую ветвь.
Слава еще одних братьев-режиссеров, получивших главный приз в Канне, уже вышла за пределы кино как высокого искусства. Итан и Джоэл Коэны, заслужив репутацию выдающихся серьезных режиссеров своего поколения, добились и мощного коммерческого успеха — например, их последний фильм «Железная хватка» собрал в мировом прокате четверть миллиарда долларов. Коэны, принимавшие в 1991 году из рук Романа Полански Золотую пальмовую ветвь, воспринимались до этого лишь как потенциально успешные режиссеры, их творческая манера — манипулирование классическими стилями американского кино — еще не казалась стопроцентно выигрышной. Каннское жюри как раз и зафиксировало момент, когда все сомнения рассеялись. Награду получил «Бартон Финк» — фильм о том, как нервный очкарик поселяется в дешевом отеле, чтобы написать свой первый серьезный киносценарий, а вокруг него начинают происходить события, до абсурдной драматичности которых никакой нормальный сценарист не додумался бы. Черный юмор здесь достиг тех высот, которые определили в дальнейшем фирменный стиль Коэнов и которых достигают даже самые простые их фильмы — настолько простые, что получают «Оскара».