Своим указом президент Дмитрий Медведев учредил новый госорган по защите интеллектуальной собственности вместо двух старых. В задачи ведомства, фактически созданного под проект "Сколково", входит прежде всего не охрана прав изобретателей, а контроль расходования средств, выделенных государством на инновации. Как именно планируется пресечь околонаучный распил, пока не сообщается.
Два в одном
В цепи переименований российских структур — новое звено. Президент Дмитрий Медведев создал Федеральную службу по интеллектуальной собственности вместо Федеральной службы по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам (Роспатент). Новой структуре будет подчинено и Федеральное агентство по правовой защите результатов интеллектуальной деятельности (ФГУ ФАПРИД), находившееся ранее в ведении Минюста,— согласно указу президента, "в части, касающейся правовой защиты интересов государства в процессе оборота результатов научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ военного назначения". В целом же новое ведомство будет заниматься "контролем в сфере правовой охраны и использования результатов интеллектуальной деятельности гражданского и военного назначения, созданных за счет бюджетных ассигнований федерального бюджета".
Эти формулировки указа, видимо, и являются ключевыми — объясняют, зачем из одной федеральной службы решили сделать другую. У нового органа появляются обязанности, которых не было у Роспатента,— следить за тем, чтобы госзаказчики оформляли результаты научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР). Теоретически это позволит правительству хоть как-то определять эффективность госинвестиций в НИОКР. Раньше регистрация результатов научных разработок, осуществляемых на госсредства, отсутствовала, что делало НИОКР одним из популярных способов распила бюджетных денег на федеральном и региональном уровнях.
Необходимость менять систему во многом связана с проектом "Сколково". "Это инициатива практически всех участников "Сколково" — как с российской, так и с иностранной стороны. Вопрос защиты интеллектуальной собственности, которая будет там создаваться, стоит очень остро",— заявил директор по развитию высокотехнологичных активов "Реновы" и председатель совета директоров "Сколково" Михаил Лифшиц агентству "Интерфакс".
Не для изобретателя
Указ о создании нового ведомства словно ответ на заявление торгового представителя США Рона Кирка. 2 мая американский чиновник обнародовал список из 12 стран, где не все ладно с соблюдением прав интеллектуальной собственности. В списке Кирка оказались Россия (причем 14-й раз подряд), Китай, Аргентина, Индия, Индонезия, Колумбия, Мексика, Пакистан, Парагвай, Таиланд, Филиппины и Эквадор.
О проблемах в этой сфере постоянно говорят и российские специалисты. В апреле директор Республиканского НИИ интеллектуальной собственности (РНИИИС) Владимир Лопатин назвал состояние не только защиты, но и рынка интеллектуальной собственности в России в целом плачевным — в интервью "Российской газете" эксперт посетовал на отсутствие единой профильной службы. "Идет борьба ведомств за этот кусок, который пока не достается никому",— констатировал Лопатин. Теперь, по крайней мере, на одно ведомство будет меньше.
"Кардинально новая структура вряд ли сможет что-то изменить,— говорит Василий Моисеев, юрист московской коллегии адвокатов "Николаев и партнеры".— Хотелось бы увидеть документ, который будет четко регулировать ее функции". Однако, судя по президентскому указу, порядок надзора будет утвержден лишь в шестимесячный срок.
Впрочем, уже из текста указа ясно, что изменения направлены прежде всего на защиту интересов государства, а не исследователей. "Изобретатель в России не защищен, и это тормозит экономику. Например, ученый изобрел нечто, что уменьшит себестоимость товара на 25%. Ему придется потратить кучу времени, чтобы запатентовать изобретение,— объясняет Василий Моисеев.— Он должен быть готов и к тому, что соседний завод скопирует его идею, а если дойдет до суда, выплатит смешные 100 тыс. руб. компенсации. В США изобретатели получают за использование своих изобретений десятки тысяч долларов ежемесячно". В таких условиях у специалистов отсутствует желание создавать что-то новое в России. И новая служба (во всяком случае, пока не появилась дополнительная информация о ее функциях) вряд ли это желание возбудит.
Пиратская неприкосновенность
На ситуацию с пиратством реформа Роспатента также не повлияет, во всяком случае, в формулировках президентского указа ничего о пиратстве нет. "Необходимо создавать отдельное ведомство. Чтобы находить нарушителей авторского права, нужны мощное техническое оснащение и плотное взаимодействие с правоохранительными органами. Это особая сфера",— говорит Моисеев, объясняя, почему в защите интеллектуальной собственности нужно отделить изобретателей от людей творческих профессий.
Между тем, по данным компании Web Kontrol, специализирующейся на защите авторских прав в интернете, ежегодно русскоязычные пиратские сайты зарабатывают до 1,5 млрд руб. В 2010 году на основании доклада Американской ассоциации звукозаписи (RIAA) одну из крупнейших российских социальных сетей "В контакте" внесли в международный список пиратских сайтов.
Неопределенная ситуация в этой сфере создает и политические проблемы. В июле 2010 года координатор программ по охране прав интеллектуальной собственности при администрации США Виктория Эспинель заявила, что для вступления в ВТО Россия должна приложить больше усилий в предотвращении нелегального распространения продуктов интеллектуальной собственности, принадлежащих компаниям США. Впрочем, уже 1 октября министр финансов России Алексей Кудрин официально сообщил, что Москва и Вашингтон на переговорах сняли все вопросы по вступлению России в ВТО. Возможно, не последнюю роль здесь сыграло закрытие известного файлообменного сайта torrents.ru (который, впрочем, тут же продолжил работу в доменной зоне .org), а также робкие попытки создания ресурсов, на которых можно за небольшие деньги посмотреть фильмы или послушать музыку, не нарушая закон. Пока единственный заметный проект такого рода — онлайн-кинотеатр now.ru, организованный холдингом "Газпром-медиа" (месячная подписка стоит 500 руб.).
Западный опыт показывает, что без участия бизнеса пиратство не побороть. Хотя в США уровень жизни выше, чем в России, и американцы готовы платить за лицензионный контент больше, чем россияне, даже там порталы вынуждены устраивать для пользователей акции с запредельными скидками. Альбом Леди Гаги продается на Amazon.com за $1, а альбом группы Radiohead можно было скачать, заплатив сумму по своему усмотрению.
В России подобный дисконт возможен, лишь если посредник между правообладателем и потребителем в лице администратора сайта или производителя CD решит сэкономить на собственной марже. Юрист Моисеев отмечает, что правообладатели в России занимают чаще всего пассивную позицию, как правило, получают фиксированные суммы за использование своих произведений. На Западе практика такова: исполнитель получает процент от стоимости книги или диска, растущий пропорционально тиражам или количеству скачиваний. Возможно, считает Василий Моисеев, такие нормы нужно прописать в российском законодательстве.
По мнению Моисеева, у российских чиновников есть стремление решать проблемы с защитой интеллектуальной собственности, но нет плана действий. Заявления президента Медведева на встрече с интернет-деятелями в конце апреля носили общий характер. "Не факт, что за такого рода преступления (нарушение авторских прав.— "Деньги") нужно сажать в тюрьму",— сказал президент. При этом, как сообщил Медведев, с учетом нашей "правовой безалаберности, нигилизма, наплевательского отношения" в России, возможно, вырабатывать правила игры проще, чем там, где привыкли досконально соблюдать законодательство об авторских правах. Логика интересная, но о новом тренде в госполитике говорить пока рано. Конечно, если не иметь в виду тренд с переименованиями. Так или иначе, пока неясно, как именно новая служба по охране интеллектуальной собственности защитит права изобретателей, так же как непонятно, чем полиция лучше милиции.
Реформа защиты интеллектуальной собственности нацелена прежде всего на охрану государственных инвестиций в науку