концерт / рок
Во вторник в Киеве группа Muse завершила тур, посвященный выходу своего последнего на сегодня альбома "Resistance". Как и подобает всякому выступлению этого британского трио, полуторачасовой концерт в столичном Дворце спорта прошел на грани истерики духа и исхода его из тела, так что почти полный зал получил почти полную сатисфакцию, отмечает МАРИЯ ХАЛИЗЕВА.
В Киев Muse заехали на исходе мирового тура в поддержку альбома "Resistance" 2009 года — киевский концерт был, собственно, последним в туре. По такому случаю недавно отреставрированный Дворец спорта заполнился практически полностью (свободно было только в крайней от сцены точке стоячего партера), так что сомневаться в любви украинской публике к британской группе не было никакой возможности.
По общему мнению, "Resistance" получился таким многозначительным и исполненным пафоса, что группе, например, Coldplay впору было рыдать от зависти. В полной мере настроение пластинки да и новейшего творчества Muse в целом отражает увертюра трехчастной симфонии "Exogenesis", которая на спортарене звучала, как хоралы на воскресной мессе в каком-то альфацентаврском дуомо. Скрипящие синтезаторные переливы в духе Space обрамляли духоподъемную мелодию, про которую, пожалуй, много чего мог бы сказать обозреватель классической музыки, помянув для верности Иоганна Себастьяна Баха.
В последовавшей далее "Uprising", пока зал скандировал исполненные гражданского пафоса строчки "They will not force us/ They will stop degrading us/ They will not control us/ We will be victorious", солист Мэттью Беллами бережно распевался в щадящем регистре, чтобы вскоре выйти на проектные голосовые мощности и обратиться к своему излюбленному приему — резкому переходу с истошного шепота на истошный крик и обратно. И всякий раз, когда он это проделывает, невозможно удержаться от того, чтобы подняться на цыпочки и, глядя вдаль, убедиться в человеческой природе источника звука. В то время как педаль гитарного усилителя под ногой этого источника, кажется, была по совместительству и педалью усилителя уровня эндорфинов в крови собравшихся, так что любое повышение звука хоть на полтона вызывало у публики почти религиозный восторг.
Возвышенность и избыточность музыки, под которую даже танцевать тяжело — только стоять и внимать, позволяет Muse обходиться очень небольшими материальными средствами. В этот раз на сцене был задник из экранов-сот с непримечательным видеорядом, лазерные лучи, красиво подсвечивавшие дым над головами первой фан-зоны, и традиционные воздушные шары-гиганты с нарисованным зрачком, в стратегический момент упавшие в зал. Простейшим, но действенным моментом стал выход Мэттью Беллами к роялю перед исполнением старинной вещи "Megalomania": под скрипящее интро луч прожектора проводил его одинокую фигуру до стула, но ощущение было такое, будто перед глазами собравшихся человек сделал первые шаги по Луне.
Чуть ли не главным спецэффектом концерта стал выход солиста на финальную "Knights of Cydonia" в подаренной украинским фан-клубом вышиванке. "No one`s gonna take me alive/ Time has come to make things right/ You and I must fight for rights/ You and I must fight to survive",— пел со сцены человек в вышиванке, которому вторил зал, и картина эта была похожа на ночную телетрансляцию с революционного Майдана. Тем более что к этому моменту в руках поклонников забелели не транспаранты, но плакатики. Надпись на них гласила: "It was epic!!!", и, в общем-то, ничего более уместного об этом — да и любом другом концерте Muse — не скажешь. It was epic, it is epic и, определенно, it will be. Несмотря даже на то, что дальше уже вроде бы некуда.