Вчера премьер Михаил Касьянов и вице-премьер Алексей Кудрин выступили с прямо противоположными заявлениями. Причем по важному для России и к тому же весьма деликатному вопросу — о том, как платить долги.
Михаил Касьянов на международной конференции министров экономики, промышленности и торговли в Президент-отеле заявил буквально следующее: "Россия выступает за то, чтобы конвертировать долги в инвестиционные потоки". Иными словами, российский премьер, выступая перед представителями правительств стран, входящих в Парижский клуб, лоббировал их присоединение к принципиальной договоренности, недавно достигнутой Михаилом Касьяновым с канцлером ФРГ Герхардом Шредером (Gerhard Schroeder).
Примерно в то же время в Белом доме вице-премьер и главный правительственный переговорщик с международными финансовыми организациями Алексей Кудрин, по сути, опроверг своего шефа. Его заявление можно трактовать так: о передаче Германии акций "Газпрома" и других перспективных предприятий в счет погашения российского долга речь не идет.
Строго говоря, это уже рецидив. Не так давно прямо противоположные модели поведения по отношению к Парижскому клубу предлагали, с одной стороны, Михаил Касьянов с Алексеем Кудриным, а с другой — экономический советник президента Андрей Илларионов. Правительство всячески стремилось реструктурировать долги, а советник президента счел, что полезнее для экономики платить все как есть. Уже тогда этот разнобой производил тяжелое впечатление. Судя по всему, болезнь прогрессирует: теперь и в правительстве нет единства в вопросе о том, как платить долги. Что не замедлит сказаться на финансовой репутации России.
Конечно, сегодня Алексей Кудрин и пресс-служба Белого дома будут утверждать, что "правительство работает как единая команда и никаких разногласий нет". А господин Кудрин, мол, имел в виду, что уже полученные в счет погашения долгов средства могут быть инвестированы в Россию. Однако Россия должна не инвесторам, а правительствам, которые вряд ли будут инвестировать в России. Обратный вариант (часть долга конвертируется в инвестиции, а уже потом компании, купившие пакеты акций, рассчитываются с госбюджетом) куда реальнее.
Дело, вероятно, в том, что Михаил Касьянов выступал перед представителями кредиторов, а Алексей Кудрин неловко прикрывал шефа перед российской аудиторией, и для него важно было уйти от обвинений в распродаже Родины. Действительно, советский долг ФРГ, о возможности конверсии которого в акции российских предприятий говорили в Берлине Михаил Касьянов с Герхардом Шредером, составляет $19 млрд, капитализация же "Газпрома" оценивается всего в $6,3 млрд, РАО ЕЭС "стоит" $3,6 млрд, чемпионом же среди российских компаний является "ЛУКойл" с весьма скромным по мировым меркам результатом в $7,3 млрд. Конечно, эти оценки весьма условны, и стоит достаточно крупным западным компаниям проявить к этим акциям интерес, как котировки вырастут, но недооценка российских компаний все же имеет место. Однако это вовсе не значит, что схема превращения долгов в инвестиции порочна. Это уже искусство переговорщиков — добиться того, чтобы в результате оживить российский фондовый рынок, а не отдать за долги всю госсобственность. Пока что такого искусства руководители российского правительства продемонстрировать не могут.
НИКОЛАЙ Ъ-ВАРДУЛЬ