Плоть и дух натюрморта

Галерея Мамонтовых показывает живопись из собрания владельцев галереи, семьи современных московских коллекционеров. Год назад здесь прошла выставка, посвященная пейзажу Серебряного века. Теперь — натюрморты того периода, которым посвящена коллекция семьи — первой половины ХХ века. Натюрморты собрались по большей части цветочные — это и влияние вкуса владелицы коллекции, Марины Мамонтовой, и отражение стремления многих художников ХХ века хоть в части своего творчества отказаться от любой бытовой или литературной нагрузки, искать не суть эпохи, а сущность живописи.

Экспозиция построена вокруг нескольких выдающихся полотен, среди которых царят "Бухарский натюрморт" Павла Кузнецова и "Натюрморт. Георгины" Ильи Машкова. Оба написаны в начале 1910-х годов и демонстрируют достижения двух художественных группировок, определявших в тот момент художественную жизнь России — объединений "Голубая роза" и "Бубновый валет". Радикально противоположные друг другу, эти два объединения дали, пожалуй, самые интересные решения в жанре натюрмортов.

Для бубнововалетовцев натюрморт — любимое поле для живописных экспериментов. Цвет и форма — вот что интересовало Илью Машкова, Петра Кончаловского и их товарищей. Предметный мир их полотен — ясный, чувственный, полный энергии. Поэтому и "Георгины" Машкова такие яркие, "жирные", осязаемые; глиняный горшок — тяжелый и блестящий, а сами цветы — сочные, с тугими лепестками. Полотно монументально — даже не своими внушительными размерами, а благодаря общей композиции.

Для голуборозовцев любой предмет таит в себе нечто загадочное и незримое. В каждом цветке они видят знак, посылаемый им из иного мира, каждая роза таит иносказание или мистическое послание. Цветы и листья папоротника в "Бухарском натюрморте" Павла Кузнецова вплетены в ритмичный узор, общий для всего полотна; они бестелесны и полупрозрачны. Как и знаменитые "Фонтаны" Кузнецова, его натюрморт построен подобно музыкальному произведению и обращен в иной, высший и гармоничный мир. "Бухарский натюрморт" никогда прежде не экспонировался и, как считают кураторы выставки, является настоящим открытием.

Развитие этих двух методов можно проследить и дальше, на более поздних произведениях. В "Натюрморте с редиской и петухом" Петра Кончаловского 1930 года автор, подобно великим голландцам прошлого, наслаждается живописностью и материальностью яркой тушки мертвой птицы. А Павел Кузнецов и в 1937 году продолжает любоваться "серебристо-голубыми, утренними капустами", так что банальный овощ кажется отмеченным знаком потустороннего мира.

"Розовый букет" Роберта Фалька психологичен так же, как портреты и пейзажи художника. "Южный пейзаж" Александра Куприна отражает его кропотливую работу над цветовыми контрастами, призванными запечатлеть природу так, чтобы, по словам художника, "она дышала и сверкала". "Цветы в темной вазе" Александра Лабаса — редкий образец его живописи без самолетов и дирижаблей. На выставке будут также натюрморты Натальи Гончаровой, Ивана Пуни, Николая Тархова.

Неожиданно и мощно выглядит в таком контексте "Ванна" Аристарха Лентулова (начало 1930-х годов). Наследники художника рассказывают, что когда в доме в Козихинском переулке наконец наладился водопровод, художник отнесся к этому с удивлением и восторгом. На первом плане картины Лентулов изобразил ушедший в прошлое кувшин, а в центре композиции — наполненная прозрачной (наверно, еще и горячей) водой большая эмалированная ванна. Полотно кажется очень современным — в нем есть нечто общее с портретами газовых плит, которые писал в 1960-х нонконформист Михаил Рогинский, и с грязными раковинами и рваными диванами Люсьена Фрейда 1980-х годов.

Всего на выставке в галерее Мамонтовых будет представлено 25 полотен.

Галерея Мамонтовых, до 30 июня