Бывший командующий армией боснийских сербов генерал Ратко Младич вчера впервые предстал перед Международным трибуналом по бывшей Югославии (МТБЮ) в Гааге. Назвав себя "очень больным человеком", генерал заявил, что в годы гражданской войны лишь "защищал свой народ и свою страну". На то, чтобы раскаяться и признать вину за геноцид мусульман в Сребренице, а также ряд других военных преступлений, суд отвел Ратко Младичу ровно месяц.
Заседание трибунала началось вчера в полдень по московскому времени. В зал, где ранее традиционно проходили слушания по делу экс-президента боснийской Республики Сербской Радована Караджича, ввели выглядевшего измотанным человека в строгом сером костюме. На просьбу судьи представиться он кратко ответил: "Я генерал Ратко Младич".
После того как подсудимому были зачитаны его права, суд перешел к рассмотрению обвинительного акта. Генерал Младич признал, что не успел ознакомиться с содержанием документов, уместившихся в "три толстые папки", и попросил дать ему два месяца на их изучение. Отметим, что обычно на эти цели отводится 30 дней. Судья Альфонс Ори в этой просьбе отказал, мотивировав свое решение тем, что главный документ — собственно обвинительный акт — состоит всего из 37 страниц.
Как и ожидалось, сербскому генералу были предъявлены обвинения по 11 пунктам. Среди них — нарушения законов и обычаев войны, преступления против человечности, этнические чистки и геноцид. Большинство обвинений базируется на двух эпизодах военной карьеры генерала Младича — 43-месячной осаде Сараево в 1993-1995 годах и геноциде боснийских мусульман в Сребренице в июле 1995 года, когда солдаты генерала Младича расстреляли более 7 тыс. мужчин и мальчиков.
Обвинительный акт подсудимый выслушал без видимых эмоций. Однако, после того как судья дал ему слово, стало ясно, что Ратко Младич не раскаялся и столь же твердо, как и прежде, убежден в своей правоте. "Я защищал свой народ и свою страну",— заявил он. Сербский генерал заявил, что "не убивал хорватов из-за их национальности", и назвал предъявленные ему обвинения "отвратительными". По его словам, судья произнес "чудовищные слова", ничего подобного которым он никогда ранее не слышал. Свою речь Ратко Младич завершил просьбой в будущем не водить его под руки "как слепого". "Я могу ходить сам. А если не смогу, то попрошу, чтобы меня придержали. Я генерал Младич! Весь мир знает, кто я такой",— заявил подсудимый.
Впрочем, в ходе первого судебного заседания бывший командующий армией боснийских сербов использовал не только тактику нападения. В своих репликах он неоднократно жаловался на плохое здоровье, называя себя "очень больным человеком". При этом конкретные сведения о своем самочувствии он сообщил судье при выключенных телекамерах. Напомним, накануне адвокат сербского генерала Александр Алексич заявил о том, что его подзащитный находится в тюремном госпитале. "Он несколько лет не получал надлежащую медицинскую помощь, и теперь его состояние нельзя назвать хорошим, если не сказать, что его здоровье разрушено",— заявил юрист. По данным СМИ, генерал перенес не менее двух инсультов, а в 2009 году лечился от рака лимфатических желез в одной из клиник Белграда.
Власти Сербии называли заявления адвокатов Ратко Младича лишь уловкой, призванной отсрочить его выдачу Гааге. Однако в самом МТБЮ к показаниям генерала прислушиваются в большей степени. Очевидно, что для судей трибунала принципиально важно довести до конца суд над Младичем, так как один из главных обвиняемых — экс-президент Югославии Слободан Милошевич — скончался в гаагской тюрьме, так и не дождавшись приговора.
Ближайшее заседание суда состоится 4 июля. К этому времени сербский генерал должен будет определиться, как он намерен защищаться: самостоятельно (как Радован Караджич и лидер Сербской радикальной партии Воислав Шешель) или с помощью адвоката. Кроме того, Ратко Младич должен дать официальный ответ на вопрос о том, признает ли он себя виновным по 11 пунктам обвинения. Впрочем, как показал вчерашний день, раскаяния от подсудимого вряд ли стоит ожидать. При этом его мечте о том, чтобы "дожить до свободы", также, скорее всего, сбыться не суждено.