В прошлом номере мы писали о том, каким будет правительство Путина после президентских выборов. Мнение чиновников и экспертов, которых мы просили назвать имя будущего министра иностранных дел, было единодушным — им станет Игорь Иванов. Но на самом деле на этот пост целых три претендента.
В конце февраля с разницей в 24 часа появились два заявления российского МИДа по одному и тому же поводу — о столкновении албанцев с международными силами KFOR в городе Косовска-Митровица. Заявления начинаются практически одинаково: "Обострение ситуации в Косово вызывает в России растущую озабоченность". А вот продолжение у них разное.
Первое заявление: "В России приветствуют усилия KFOR и миссии ООН в крае по предотвращению массовых беспорядков". Второе: "KFOR и миссия ООН не способны обуздать насилие в Косовской-Митровице и обеспечить там хотя бы минимальную безопасность сербского населения".
Тогда же сенат США принял законопроект "О нераспространении в отношении Ирана". Он предусматривает введение санкций против иностранных граждан и организаций, в том числе российских, в случае появления "достоверной информации" о нарушении ими режима нераспространения ракетно-ядерных технологий в отношении Ирана.
Подобные решения американские сенаторы и конгрессмены принимают с завидной регулярностью. Москва, как правило, выражает к ним негативное отношение и ограничивается констатацией, что окончательные решения в США принимает президент. Примерно в том же духе реагировал Игорь Иванов и на сей раз. Он пообещал обсудить этот вопрос на встрече с госсекретарем США Мадлен Олбрайт.
В совершенно другом тоне было выдержано заявление МИДа, последовавшее в тот же день. По стилю оно больше напоминает риторику времен холодной войны: "Такой псевдоимперский подход недопустим и не будет принят нашей страной".
За 24 часа ни в Косово, ни в российско-американских отношениях никаких изменений, которые могли бы объяснить столь резкую перемену позиции МИДа, не произошло. Нельзя списать разночтения и на внутриведомственную неразбериху, когда одним и тем же вопросом занимаются сразу несколько департаментов. Такого на Смоленской площади просто не бывает — тексты заявлений по одному вопросу пишут одни и те же люди.
"Тексты действительно пишут одни и те же дипломаты,— подтвердили источники 'Власти' в МИДе.— А вот визируют их разные начальники. И они не ограничиваются мелочами, а порой существенно меняют содержание документов в зависимости от собственных взглядов". Собеседники "Власти" утверждают, что, когда текст правит первый заместитель главы МИД РФ Александр Авдеев, его содержание неизменно ужесточается, а антизападная риторика усиливается. Кстати, балканское направление в МИДе курирует именно Авдеев.
Разноголосица в МИДе возникла не сама по себе. Она является отражением борьбы двух партий в российских верхах, которые по-разному представляют себе пути развития страны,— изоляционистов и западников. Утверждение, что сторонниками жесткой линии в отношении Запада являются только российские генералы, неверно. В лагерь изоляционистов входят и политики, и дипломаты.
Начало расколу в российском МИДе положил марш-бросок российских десантников на Приштину в июне прошлого года, когда в деликатной ситуации оказался не только Запад, но и глава российского МИДа Игорь Иванов: он ведать не ведал о планах генералов. Главой "генштабовского МИДа" стал начальник управления международного военного сотрудничества Минобороны генерал Леонид Ивашов.
Однако в одиночку "военный МИД" не мог эффективно влиять на внешнюю политику страны. Ему нужна была поддержка реального МИДа — того, что на Смоленской площади. Военным нужен был высокопоставленный дипломат, который бы отстаивал их интересы. На эту роль идеально подошел первый заместитель министра иностранных дел Александр Авдеев.
Еще совсем недавно работавшие с ним мидовцы характеризовали Авдеева как "дипломата европейского типа". Но в последнее время он изменился — по словам собеседников "Власти", "ударился в православие и ура-патриотизм". Приход Авдеева к руководству МИДом (а именно к этому, как говорят в МИДе, он стремится) будет означать окончательную победу изоляционистов. Но для этого следует сделать совсем немного — добиться ухода Игоря Иванова.
На руку противникам министра то, что летом прошлого года, когда вопрос об отставке Сергея Степашина с поста премьера был предрешен, в качестве альтернативных Путину кандидатов рассматривался и Игорь Иванов. Об этом они стараются напомнить и. о. президента при каждом удобном случае.
Сам Иванов, безусловно, понимает опасность, исходящую от своей "правой руки". Однако не предпринимает никаких явных шагов против своего первого заместителя. По информации "Власти", министр, как правило, оставляет заявления, подвергшиеся правке Авдеева, без изменений, даже если с ними и не согласен. Это объясняется просто: любой неосторожный шаг Иванова вызовет волну обвинений со стороны военных и думских левых в недостаточной патриотичности.
Иванов стремится переиграть противников на другом поле — без лишнего шума проводя курс на взаимодействие с Западом и добиваясь его поддержки со стороны Кремля.
В конце прошлого года Иванов неожиданно для многих пригласил в Москву генерального секретаря НАТО Джорджа Робертсона и заявил о готовности России к нормализации отношений с альянсом. Однако российские военные высказали иное мнение. Генерал Ивашов заявил, что восстановление контактов с НАТО преждевременно. Против примирения с НАТО, по утверждениям собеседников "Власти", был и Авдеев.
Вначале создавалось впечатление, что Иванов молча согласился. Но визит состоялся. "Приезд Робертсона — едва ли не личная заслуга Игоря Иванова, в то время как российские военные пальцем о палец не ударили для его осуществления",— признался высокопоставленный чиновник НАТО. Ни Авдеев, ни Ивашов не участвовали в переговорах с Робертсоном.
Игорь Иванов взял верх потому, что его в последний момент поддержал Путин. Кремль сделал выбор в пользу восстановления с альянсом (а стало быть, и с Западом) партнерских отношений.
На Западе между тем понимают, что победа Путина на выборах практически неизбежна. Вопрос в том, какую политику он будет проводить. Грубое давление на Россию и постоянные угрозы санкциями играют на руку изоляционистам и толкают Путина в объятия генералов и их мидовских союзников.
Поэтому Запад заметно смягчил свою позицию по Чечне, что отчетливо проявилось во время визита в Москву главы МИД Великобритании Робина Кука. Так Запад дает Путину возможность опереться на западников, а не на изоляционистов и идти на выборы не под антизападными знаменами, а под лозунгом стратегического партнерства с Западом.
Противостояние двух партий в российском МИДе (а по сути — противостояние двух МИДов) разрешится после президентских выборов. И точку в этом споре поставит новый российский президент.
Впрочем, исход этой борьбы может быть и совершенно неожиданным. Не исключено, что из двух линий Путин может выбрать третью. Источники в западных дипломатических кругах сообщили корреспонденту "Власти", что, по их сведениям, после президентских выборов российский МИД возглавит Иванов. Но не Игорь, а Сергей — нынешний секретарь Совета безопасности и бывший коллега Путина по ФСБ.
ОЛЕГ ЗОРИН
У российского МИДа два лица. Одно — министра Иванова — обращено к Западу, другое — его заместителя Авдеева — к Востоку