Вчера премьер Владимир Путин в Женеве принял участие в заседании Международной конференции труда и сказал, что ни за что не допустит увеличения 40-часовой рабочей недели в России. Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ наблюдал за тем, с каким вниманием делегаты конференции слушали каждое слово Владимира Путина. Потом, правда, выяснилось, что те, кто так истово кивал головой, на самом деле просто клевали носами.
Сотая, юбилейная сессия Международной конференции труда (она проводится Международной организацией труда — МОТ) идет уже целый месяц в женевском здании ООН, построенном в 30-х годах каким-то, судя по всему, извергом, ибо человек, сочувствующий людям, не построил бы сооружение с такими низкими потолками и таким количеством переходов, коридоров и лифтов, созданных с запасом прочности то ли под наводнение, то ли под ураган и похожих на входы в электрички петербуржского метро.
Между тем и здесь, в этих казематах, где, не сомневаюсь, пропало без вести немало представителей и ООН, и МОТ, можно, оказалось, встретить приветливые, почти родные русские лица. И речь даже не о Владимире Путине. Так, в одном из коридоров я столкнулся с Михаилом Шмаковым, главой Федерации независимых профсоюзов России. Он спускался откуда-то в компании стопроцентных афроамериканцев, чтобы через минуту оказаться в их плотном окружении в зале заседаний.
Впрочем, Михаил Шмаков не выглядел хотя бы чуточку огорченным или растерянным и на мой вопрос, когда следует ожидать вступления МОТ в "Общероссийский народный фронт", ответил, что дело это практически решенное.
— Я, дело в чем, состою в административном совете МОТ, работу веду активно, так что они,— он оглядел своих коллег в зале,— уже думают так же, как я.
Знает ли он, как он думает, Михаил Шмаков, впрочем, не уточнил.
Владимира Путина приветствовали аплодисментами и полным залом, что к концу работы сотой сессии было, можно сказать, чудом.
Российского премьера посадили прямо на сцену, в стороне от остальных членов президиума, в обширное глубокое кресло с ручками в виде головы то ли дельфина, то ли мыши. Его, можно сказать, выставили напоказ. И разве не на что было посмотреть?!
Поднявшись затем на трибуну, премьер, правда, заметил, что чувствовал себя в кресле как падишах и что ему было "не очень ловко".
Зал настороженно молчал: большинство участников, особенно из африканских и восточных стран, не понимали, похоже, что же в этом плохого.
Российский премьер оценил выдающиеся усилия МОТ в борьбе за интересы трудящихся и отметил, что подтверждением этих заслуг "стала и Нобелевская премия мира", которая была присуждена организации в 1969 году (то есть, без комментариев, 42 года назад.— А. К.).
— Очевидно,— сказал российский премьер,— что нужна более устойчивая и гармоничная модель экономического роста, способная обеспечить прогресс, причем не для узкого круга избранных, не для отдельных государств, а для всего мирового сообщества!
Другой уровень решения проблем Владимира Путина давно уже не привлекает.
Потом премьер несколько минут рассуждал про человеческий фактор, который должен быть поставлен на первое место, и с этой идеей встал вровень с Михаилом Горбачевым, который пронес эту мысль через всю свою многотрудную политическую деятельность.
Некоторые делегаты в этом месте стали кивать головами, и я даже удивился: разве не очевидной стала эта идея для них за месяц работы сотой сессии, а также за предыдущие 99 сессий?
Но присмотревшись, я понял, что большинство из них не просто кивают головами, но и клюют носами. Сказывался месяц напряженной работы по защите интересов трудящихся.
Премьер тем временем рассказывал, как Россия вместе с профсоюзами и работодателями преодолевала финансовый кризис и как "в начале будущего года российская экономика должна полностью преодолеть последствия кризисного спада".
Премьер сообщил, что не допустит увеличения 40-часовой рабочей недели в России и добавил:
— Ставим перед собой задачу... по ВВП на душу населения подняться с нынешних $19,7 тыс. к более чем $35 тыс. на человека.
Впервые премьер перешел к подсчету ВВП на душу населения. Это не может не внушать тревоги: души способны принять это слишком близко к сердцу и потребовать своей, заслуженной доли ВВП.
Когда Владимир Путин закончил, почти все делегаты встали с аплодисментами. Оставшиеся сидеть, очевидно, просто не могли прийти в себя от речи российского премьера.
Когда он ушел, сессия продолжилась, и член правительственной делегации Испании господин Милендес вдруг задался вопросом, а нужна ли кому-нибудь такая организация, как МОТ? Смысл существования организации был неочевиден для него. На фоне выступления российского премьера, пригласившего следующую сессию МОТ в Москву, заявление звучало панически.
Делегат из Непала министр труда господин Раи с раздражением заметил, что "60 млн человек обладают половиной богатств мира (очевидно, сам господин Раи в эти 60 млн не входит).
Он приветствовал усилия МОТ по организации работ на дому по всему миру.
Он выступил за "ликвидацию наихудших видов детского труда".
Но его требование повисло в воздухе: наихудшие виды детского труда после этого не перестали существовать.
Последним выступил делегат из Японии, который потребовал от своего африканского коллеги объяснений, откуда у того претензии к некоторым японским предприятиям, а также что это за предприятия и что это за африканский делегат.
Ведущий поблагодарил японского коллегу и пообещал дать исчерпывающее объяснение в скором времени.
На этом сотая сессия МОТ завершила свою интенсивную работу.