"Вернуться к тому, от чего мы ушли"
бюджетная политика
Предлагает президент палаты налоговых консультантов и президент аудиторско-консалтинговой компании "МЦФЭР-консалтинг" ДМИТРИЙ ЧЕРНИК, напоминая о механизмах в системе налогообложения, действовавших в 1990-х годах, в частности об инвестиционных налоговых льготах по налогу на прибыль. Тогда нынешняя налоговая система, выполняющая пока лишь фискальные функции, способна будет стимулировать переход сырьевой экономики к инновационной модели развития.
— Что необходимо менять в системе налогообложения для посткризисной экономики?
— Нужна целая серия мер. Налоги должны работать на стимулирование инновационной деятельности на предприятиях.
Прежде всего налог на прибыль. Этот налог сегодня не является регулятором экономики и выполняет преимущественно фискальную функцию. Но инновационная экономика требует, чтобы налог на прибыль играл свою регулирующую роль. Должны быть и льготы по этому налогу, нацеленные именно на инновации.
Конечно, снижение налогов — это благо. Тем не менее государство не должно выступать в роли благотворительного общества — оно должно управлять, регулировать хозяйство. У нас получилось так, что собственная прибыль стала направляться на что угодно, кроме производственных целей. Произошло это после того, как в 2002 году при введении 25-й главы Налогового кодекса при снижении налоговой ставки была отменена инвестиционная налоговая льгота. К чему это привело? В 2001 году, когда эта льгота действовала, 49,4% финансирования капитальных вложений в основной капитал осуществлялось за счет собственной прибыли. После отмены льготы этот показатель начал снижаться, и в 2008 году (заметьте, я беру последний год, когда кризис еще не начал остро ощущаться) удельный вес инвестиций в основной капитал за счет собственных средств предприятий составлял лишь 37,1%. Налоговая льгота стимулировала именно тех, кто активно работал над модернизацией производства. Те предприятия, которые эту работу не проводили, платили полный налог — 35%. А тот, кто внедрял новую технику, расширял производство, модернизировал его, внедрял технологии, закупал оборудование, мог до 50% своей прибыли тратить на эти цели, и они освобождались от налога. То есть в идеальной ситуации налог на прибыль мог доходить до 17,5%.
После введения 25-й главы налог на прибыль был снижен с 35% до 24%, а в ходе кризиса — до 20%. Но он был снижен для всех, и это снижение стимулирующей роли не играло. Более того, в результате тот, кто направлял свою прибыль на инновации и развивал производство, получил увеличение налога.
За несколько лет удельный вес финансирования за счет собственной прибыли упал на 12,3 пункта, что в масштабах России представляет собой огромные средства. Уже один этот факт свидетельствует о том, что налог на прибыль был мощным стимулятором, инструментом внедрения инноваций. И этого рычага мы лишились. Частичными улучшениями Налогового кодекса мы ищем ему замену.
Если проанализировать цифры, то нетрудно увидеть, что наибольшую выгоду от двух снижений ставки налога получили те предприятия, чьи собственники и менеджеры жили спокойно, не утруждая себя модернизацией производства. Те, кто вводил инновации, ничего не выиграли, а некоторые даже проиграли с точки зрения налогообложения.
Налог на имущество. В царской России от налога на имущество, а тогда это был один из основных налогов, освобождались все предприятия, связанные с наукой, образованием и научным обслуживанием.
Страховые взносы. Если уж мы перешли на них от единого социального налога, то необходимо вносить резкие изменения в правила их исчисления, связанные с инновационными предприятиями и малым бизнесом.
— Снижение страховых взносов — одна из наиболее горячих тем, обсуждение которой началось с предложения вернуть ставку на прошлогодний уровень в 26% для всех. Но в результате ставка окажется сниженной только до 30%. Этого экономике достаточно?
— Можно сказать, что страховые взносы — это не налог. Но по всем признакам, описанным в Налоговом кодексе, взносы — обычные налоги. Их можно назвать как угодно — взносами, платежами, сборами, пошлинами, придумать еще десяток названий. Но это все равно обычные налоги, которые должна контролировать налоговая служба. И их собираемость неизбежно упала при передаче в Пенсионный фонд. При повышении налога эффект крайне низкий, а дополнительные доходы, если они и есть, уходят в затраты.
В России не принято признаваться в ошибках. И это как раз тот самый случай. Не надо искать новых вариантов. Надо вернуться к тому, от чего мы ушли. По ЕСН налоговая служба за годы отработала методику и систему, знала, как проверять, наработала взаимоотношения с налогоплательщиками. Пенсионный фонд когда-то занимался этой деятельностью, но последние семь-восемь лет не имел отношения к контролю за сбором поступлений вообще. Это означает отсутствие опыта, квалифицированных кадров. Надо набирать людей, обучать их, выделять им помещения, создавать компьютерную сеть, то есть нести громадные и абсолютно непроизводительные расходы. А для чего, когда и так существует служба, которая достаточно успешно справляется с такими задачами?
Смена системы администрирования налогов заведомо снижает уровень собираемости и ухудшает положение налогоплательщиков. Мы говорим об инновации и о повышении ставки страховых взносов. На предприятии поощрение инноваций означает необходимость привлечения к работе высокопрофессиональных кадров. И этим людям надо больше платить. Закон же о страховых платежах толкает нас к обратному — экономить на фонде заработной платы и брать людей с как можно меньшей оплатой труда. Так что, казалось, сугубо социальный и налоговый вопрос опять выводит нас на ту же инновацию, которая должна была помочь выйти из кризиса.
Замена социального налога страховыми платежами нанесла сокрушительный удар по малому и среднему бизнесу. И сейчас рассматриваются меры по исправлению положения. Но время идет.
Налоговые рычаги должны быть подкреплены другими экономическими мерами воздействия. Сегодня государство оказалось несколько бесправным по отношению к банковской сфере. Особенно это проявилось в кризис: есть немало примеров, когда господдержка, выделяемая правительством в рамках антикризисных мер, до предприятий доходила с серьезной задержкой. Но если государство выделяет бюджетные деньги, то за ними должен быть организован жесточайший контроль на всех уровнях — и по их прохождению, и по их использованию.
Так что первый рычаг воздействия на экономику — это налоги, второй рычаг — банки. Ну и, конечно же, административный рычаг.
— Перед кризисом Минфин утверждал, что исчерпаны возможности снижения налогового бремени, и заявлял о необходимости совершенствовать налоговое администрирование. Какие недостатки в этом виде деятельности налоговых органов вы видите?
— Совершенствование налогового администрирования — это важнейшая часть налоговой системы. Налоговые преступления и правонарушения приобрели большие масштабы в момент перехода экономики страны к рыночным отношениям. Активная деятельность Государственной налоговой службы в 1990-е годы остановила рост теневого сектора экономики и позволила постоянно наращивать налоговые поступления.
Но развитие налогового законодательства было направлено в большей степени на совершенствование самой налоговой системы и в гораздо меньшей мере — на улучшение налогового администрирования.
Представляется, что нужно двигаться по двум направлениям. Следует стремиться к установлению партнерских отношений между налоговыми органами и налогоплательщиками. Важную позитивную роль здесь могут сыграть налоговые консультанты, стоящие между ними.
Предстоит перенять у западных налоговых служб методы борьбы не только с прямым уклонением от уплаты налогов, но и с косвенным уклонением в виде кажущихся легальными, по крайней мере формально, схем.
— При подготовке бюджета на 2012 год впервые за последнее десятилетие Минфин поставил вопрос о повышении фискальной нагрузки на "Газпром". Насколько справедливо такое отношение к монополисту, который до этого момента считался неприкасаемым?
— Мне кажется, что это своевременное решение именно потому, что речь идет о естественной монополии.
— И Минфину удастся проломить в нынешней политической конструкции сопротивление "Газпрома"?
— Это трудно сказать. Но думаю, что к соответствующему моменту удастся. Все-таки кризис больно ударил по стране и понятно, что сейчас что-то нужно делать для увеличения доходов в бюджет, чтобы направить их на те же самые инновации и для того чтобы создать льготную среду для определенного круга предприятий. Для этого понадобятся деньги.
— Часто обсуждаемый налоговый вопрос — прогрессивная шкала налога на доходы физических лиц и налога на роскошь. Надо ли их вводить?
— В теории налогов этот спор ведется примерно два столетия. Я смотрю на это дело как практик. Если сегодня ввести прогрессивный налог, то выйти из того хаоса, который мы устроим в стране, будет очень трудно. У нас нет условий для введения прогрессивного налога. Такой налог возможен в том случае, если страна знает доходы своих граждан. Но у нас нет органа, который знает доходы граждан, кроме доходов чиновников. В последней редакции Налогового кодекса исключен даже пункт, обязывающий ФНС контролировать доходы. У нас нет закона о соответствии крупных доходов и расходов гражданина. Стало быть, если мы введем сегодня прогрессивный налог, это будет налог не на богатых, как многие думают, это будет налог на честных. Поэтому нужно сперва разработать законодательство о соответствии доходов и расходов. И только тогда можно начинать обсуждать возможности введения прогрессивных налогов. Хотя обсуждать-то можно и сейчас.
— То есть потребуется поколение?
Ну, не обязательно поколение, но лет пять на это потребуется.
— Недавно премьер-министр Владимир Путин предложил Минфину проработать возможность отмены транспортного налога. Такая конструкция реальна или получится так же, как и страховыми взносами?
— Транспортный налог вообще должен включаться в понятие налога на имущество. Тогда будет все правильно и справедливо. Вы владеете каким-нибудь "Ленд Крузером", можете на нем ездить, а можете и не ездить, но вы им владеете, и будет логично, что вы платите налог.
— Что, на ваш взгляд, мешает ввести давно обещанный единый налог на недвижимость?
— В развитых странах это или разные налоги, или налог на недвижимость, который рассчитывается по формулам, учитывающим саму ставку и площадь земельного участка плюс ставку и площадь строения. Следует учитывать, что налог на землю и налог на имущество имеют разную структуру и разные льготы. Как это все сочетать? Это очень серьезные вопросы методологии, над которой предстоит работать. На мой взгляд, методологии пока нет. В Твери и Великом Новгороде идут многолетние эксперименты, но до конца не ясно, насколько этот эксперимент успешен.
— А в чем ФНС могла бы пойти навстречу бизнесу, какие ошибки учесть?
— Когда создавалась налоговая служба, перед нею стояла четкая задача — контроль над полнотой и своевременностью уплаты налогов. Из этой полноты и своевременности, если правильно рассчитана налоговая база страны, города, региона, отрасли, и складывается наполнение бюджета. Однако уже в 1990-е годы налоговая инспекция стала получать задание по сбору налогов. Это приводило к тому, что инспектор, приходя на проверку, стремился как можно больше доначислить платежей. Таким образом, задача сводилась не к проверке истинного состояния дел на предприятии, а к обеспечению энной суммы доначислений. В результате достаточно прочно внедрилось понятие "плана" сбора налогов.
— Бизнес готов к новому уровню партнерства с налоговыми органами?
— Для России партнерская модель взаимоотношений в налоговой сфере является непривычной. Взаимоотношения между государственными органами и гражданами, в том числе предпринимателями, строятся на основе принципа власти — подчинения. Не ущемляя прав Федеральной налоговой службы, мы полагаем, что между налоговыми органами, налогоплательщиками и налоговыми консультантами могут быть установлены цивилизованные партнерские отношения. Опыт многих стран — Ирландии, Швейцарии, Нидерландов, США — доказал справедливость данного вывода. В партнерской системе взаимоотношений образуется синергетический эффект. В результате налоговая система при минимуме ресурсов на ее содержание обеспечивает максимальную эффективность налогового контроля, не снижая деловую активность и экономическую свободу в стране. А это создает условия для экономического роста.
Нужно иметь возможность использования предварительных соглашений о налогообложении между налоговыми органами и налогоплательщиками. Такие соглашения являются эффективным правовым средством профилактики налоговых нарушений. Порядок об обязательности досудебного рассмотрения налоговых споров сделал шаг к этому.