"Практика показывает, что много не вбросишь"

Блицинтервью

Новый лидер партии "Правое дело" МИХАИЛ ПРОХОРОВ объяснил корреспонденту "Ъ" МАРИИ-ЛУИЗЕ ТИРМАСТЭ, почему он не хочет быть в оппозиции.

— Как вы собираетесь делать из "Правого дела" партию власти, если практически все губернаторы в "Единой России" и административного ресурса у вас пока нет?

— Вопрос постановки задачи. Если приходят в партию люди, которые хотят нести бремя ответственности и строят свою работу исходя из того, что то, что они говорят, то и будут делать,— это и есть психология партии власти. Прийти поговорить, наврать, рассказать замечательные лозунги, за которые потом не нести ответственности,— это не психология партии власти. Мы будем строить свою работу по простому принципу — врать не будем, вот за что можно взяться, то и сделаем. И будем нести за это ответственность. В этом принципиальная разница.

— То есть ни на какой админресурс вы не рассчитываете?

— Мы посмотрим, потому что многие партии плачутся с самого начала, говорят, что если административный ресурс, то будут какие-то вбросы. Практика показывает, что много не вбросишь, поэтому они все прокладываются, пытаясь оправдать свой будущий неуспех. Так мы делать не будем.

— Вы очень резко отозвались в своем выступлении об оппозиции, вам не кажется, что так вы оттолкнете от партии потенциальных избирателей? У оппозиции есть сторонники, и, когда их партии не допущены к выборам, они могли бы за вас проголосовать.

— Я не против оппозиции, я против того, чтобы партия "Правое дело" была оппозиционной. Другая психология. Я говорил слово "оппозиция", которое мне не нравится. Потому что у наших граждан оно вызывает ассоциацию с маргиналами. Мы не можем быть маргинальной партией, которая ставит своей целью стать второй партией власти. Это же вопрос психологии — какую цель ставишь. Если ставишь цель просто покричать и позиционироваться на проблемах, не зная, как их решить... Я прочитал программы всех партий — это просто ужас.

— И программу ПАРНАС прочитали?

— И ее тоже. Я не видел ничего содержательного, что делать со страной — вот есть проблема и как ее решить. Мы будем тем критично отличаться, что обозначим проблему и расскажем, как ее решить. Это будет четко написано в программе. Мы ее будем готовить к электоральному съезду в сентябре.

— Вы дали оценку революции 1917 года, но ничего не сказали о 90-х, вопрос о которых до сих пор был яблоком раздора у демократов. Умышленно ушли от этой темы?

— Я просто считаю, что нет каких-то отдельных проблем 90-х или отдельных проблем 2000-х. Есть проблемы страны в целом. Просто есть какие-то знаковые вещи. Вот в 17-м году произошла гуманитарная катастрофа. Разделили граждан на "наших" и врагов. И с тех пор врагов мы все время ищем. Вы посмотрите, вот сейчас есть "наши" — "не наши". В нормальных странах такого быть не может, есть граждане и их позиция. Надо в конечном счете эту историю закрыть. У нас учебники истории переписываются со сменой власти, но должны быть точки, которые большинство граждан однозначно воспринимают. Вот 1917 год — это важнейший Рубикон, гораздо более важный, чем то, что происходило потом. Это фундаментальная проблема нашего общества.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...