После победы Владимира Путина на президентских выборах самым важным станет вопрос, кому он обязан своей победой. И намерен ли он платить по счетам. Ведь, как помнится, после победы Ельцина 1996 года именно состав его предвыборных "кредиторов" и определил конфигурацию политической и финансово-экономической элиты в стране на четыре года.Один из представителей бизнес-элиты за несколько дней до выборов в беседе с корреспондентом Ъ недоумевал:
— Невероятно, но факт: у олигархов увели из-под носа власть. Если в 1996 году мы определили исход выборов и после этого диктовали политикам свои условия, то сейчас эта политическая надстройка сама предопределила исход выборов, и теперь, похоже, будет диктовать условия нам. Не по Марксу как-то получается...
Борис Березовский очень хотел быть полезным Путину — достаточно вспомнить его старания по созданию "партии регионов". Партия в конце концов создалась — под названием "Единство",— но только Березовский от нее оттеснен настолько, насколько возможно.
По предвыборному счету Путин действительно не повязан с олигархами так крепко, как был повязан Ельцин. Предвыборная кампания Путина была очень короткой (поэтому бизнес не мог разыграть какую-то свою политическую игру) и малобюджетной. Никакого сверхфинансирования не потребовалось. К тому же перед Путиным не стояло проблемы: где достать денег? После блистательно выигранных Кремлем думских выборов — и тем более после гениального хода с отставкой Ельцина — фаворит предвыборной гонки был предопределен. И предприниматели сами боролись за право сделать заведомо выигрышные ставки.
— Лично мы не делали это напрямую с помощью денег. И тем более — с помощью каких-то политических заявлений. Мы демонстрировали лояльность, например, через своих людей в Думе, которые выходили на президентскую администрацию. Кроме того, в последнюю неделю перед выборами мы предоставили правительству гарантии выплат акцизов на нефть, которые были повышены,— так описал Ъ свои методы ухаживания за Путиным представитель одной из нефтяных компаний, руководство которой придерживалось в последние месяцы подчеркнутого политического нейтралитета.
Другие бизнес-структуры тоже спешили в последние недели перед выборами всеми правдами и неправдами отметиться в путинской книге почтения. Некоторые крупные кампании дошли до прямых публичных деклараций в поддержку его кандидатуры.
Причем, как признают сами предприниматели, алгоритм этой поддержки отличается от алгоритма 1996 года, как небо от земли: сейчас это не торг ("мы тебя поддержим, а ты нам после выборов сделаешь хорошо"), а скорее безоговорочная капитуляция: Путина заверяют в верноподданнических чувствах в робкой надежде, что после выборов он их не тронет.
Ровно то же произошло и с большинством политических партий. Перечислять все партии и общественные движения, присягнувшие на верность Путину, не хватит журнального места.
Но самым душераздирающим политическим предвыборным событием стала, пожалуй, безоговорочная сдача на милость победителя Юрия Лужкова вместе со всеми уцелевшими остатками "Отечества".
По информации Ъ, московский мэр не получил от и. о. президента никаких гарантий политической или уголовной неприкосновенности в обмен на его поддержку. Зачем же тогда Лужков его поддержал? Ответ очень прост: мэр понял, что иначе еще хуже будет. А так у него хоть надежда на путинскую милость к падшим остается.
Неподдельным драматизмом был наполнен и выбор правых. Однажды оскорбленные в лучших чувствах (когда кремлевское "Единство" поделило думские портфели с коммунистами) отечественные либералы провозгласили было, что Путин — совсем никакой не Пиночет-реформатор, а просто циничный чекист.
Однако чем меньше вариантов исхода выборов оставалось, тем большее влияние на лидеров СПС оказывали аргументы Анатолия Чубайса (действовавшего, надо полагать, и как политик, и как "олигарх"), убеждавшего правых, что, только поддержав Путина авансом, можно скромно надеяться на его внимание в будущем. Насколько известно Ъ, никаких обещаний оказать правым после выборов предпочтение Путин не давал.
В принципе, взбрыкнуть в последний момент могли губернаторы. При поголовной поддержке единого кандидата политической и бизнес-элитой, как утверждали в разговорах с корреспондентом Ъ знатоки технологии организации голосования и подсчета голосов, провалить Путина в первом туре могли только хозяева российских удельных княжеств. Три межтуровые недели можно было бы употребить для торговли. В частности, многие главы администраций опасаются (и, судя по разговорам в путинском окружении, небеспочвенно), что после того, как Путин укрепится в Кремле, начнутся уголовные процессы над коррумпированными губернаторами.
Еще в бытность свою начальником контрольного управления президента Путин проводил крупномасштабное расследование деятельности Приморского губернатора Евгения Наздратенко. Путин возлагал тогда надежды на смену представителя президента в этом регионе на проверенного надежного чекиста. Однако тогда взять Приморье штурмом было невозможно — благодаря московским связям Наздратенко. Теперь для Путина ничего невозможного не будет — было бы желание. Поэтому губернаторы крайне незаинтересованны в законодательных поправках, которые позволили бы президенту отстранять их от должности на основании возбуждения уголовного дела.
Впрочем, главы местных администраций тоже, наверное, понимают, что обещания, сделанные в междутурье, стоят малого. А после окончательной победы чреваты местью им за строптивость. Поэтому накануне выборов даже красный губернатор Воронежа устраивал для Путина верноподданническую показуху — во время визита и. о. президента развесил над улицами города плакаты со следующей фразой: "Твой выбор — ПУТИ начало".
От пиар-команд и штабов Путин тем более не зависит. Рекламная кампания в обычном понимании этого слова у кандидата Путина отсутствовала начисто.
Большинство пиарщиков, рассчитывавших хорошо подзаработать на предвыборной кампании, остались не у дел, а особо приближенным к Кремлю пришлось вкалывать на главного кандидата в порядке "субботника" — отрабатывая свое отнюдь, впрочем, не гарантированное право занимать привилегированное положение в "тусовке".
Пользоваться "сникерсами и тампаксами" — сиречь предвыборными роликами — Путин отказался. А совкового образца плакаты с его письмом к избирателям, тоскливо висевшие на предприятиях (причем, в основном на тех, куда должен был наведаться Путин), вряд ли можно отнести к лучшим образцам пиар-творчества. Уж на его шансы они точно никак не повлияли, поэтому и признательность за их изготовление Путин явно не должен испытывать.
Очень красноречивым был ответ одного из высокопоставленных кремлевских чиновников на вопрос, чем же тогда занимался путинский предвыборный штаб (имелся ввиду, конечно же, не "внутренний", кремлевский штаб, а официальный штаб в "Александр-хаусе" во главе с Дмитрием Медведевым). Так вот, высокопоставленный кремлевский чиновник, почесав в бороде, ответил: "А черт его знает!". Да и сам Путин высказывался примерно в том же смысле.
Конечно, понятно, что все разговоры о том, что Путин принципиально не вел никакой предвыборной кампании,— полный бред. Просто он вел самый эффективный для нынешней России вид предвыборной кампании — административный. Нехитрое ноу-хау состояло в том, чтобы приучить избирателей к мысли: Путин уже рулит, и очень активно. Чего же боле? Так что главной формой его агитации действительно была его деятельность на президентском посту.
Получается, что единственной структурой, непосредственно ковавшей победу для Путина, была его администрация, а точнее, неофициальный штаб. То есть команда во главе с людьми, доставшимися Путину в наследство от Ельцина. Команда, подпихнувшая его в свое время к Ельцину, придумывавшая ему звучные фразочки, предлагавшая города для поездок, контролировавшая выход всех интервью Путина и книги "От первого лица".
Имена банальны до невозможности — Александр Волошин, Валентин Юмашев, Татьяна Дьяченко и др.
Как гласит кремлевская молва, за время предвыборной кампании у Путина установились почти дружеские отношения с Волошиным. Так что высока вероятность, что на первых порах после выборов Путин будет вполне доволен сохранением его в нынешней должности — может быть, даже на год-два. Впрочем, та же молва гласит, что Волошин мечтает уйти в бизнес и занять кресло Рема Вяхирева. Решающее собрание акционеров "Газпрома" должно состояться этим летом, и, возможно, именно это — срок кремлевского администраторства Волошина.
Так или иначе, каким бы эффективным (с точки зрения выборов) ни был нынешний комсостав администрации, после выборов Путину наверняка захочется поставить в непосредственной близости от себя свое собственное, а не ельцинское окружение. Тем более что в мирное время ни в каких особых созидательных подвигах нынешняя кремлевская команда замечена не была.
Как недавно обронил в беседе с Ъ один из более-менее изучивших и. о. президента за последнее время лиц, "Путин, безусловно, человек благодарный. Поэтому Татьяну Борисовну и Валентина Борисовича наверняка будут еще несколько месяцев приглашать в Кремль для консультаций как старых бойцов предвыборного фронта. Но — не более того..."
И это вполне понятно — Путин сейчас уже находится в той стадии развития политика, когда даже чисто технологические успехи воспринимаются как своя собственная победа. Сопутствующие ей люди ощущаются вторичными.
Впрочем, есть одно исключение — питерская команда. Как утверждают путинские приближенные, он по-прежнему ощущает питерцев "ближе к телу", чем всех остальных. Но и в этом случае речь идет не о каких-то обязательствах перед ними (что Путин блистательно доказал, открестившись в своей предвыборной книге от Чубайса), а просто о доверии.
Таким образом, у Путина есть шанс после выборов стать независимым от всех пост-ельцинских раскладок и начать выстраивать в стране принципиально новую систему высшей власти.
Сейчас Путин никому ничего не должен. Теперь вопрос в том, понимает ли это он сам.
ЕЛЕНА ТРЕГУБОВА
Московский мэр поддержал и.о. президента, не получив от него никаких гарантий политической или уголовной неприкосновенности
Говорят, Путин очень доволен Волошиным. Но тот мечтает уйти в бизнес и занять кресло главы "Газпрома"