По сути, первые проекты пятиэтажных домов представляли собой пиратские версии французских пятиэтажек. Советские специалисты, взяв их из журналов, несколько упростили и довели до стадии рабочих проектов. С 1957 года велась застройка первых пятиэтажных районов Москвы: Кузьминки, Волхонка-ЗИЛ, Хорошево-Мневники и Фили-Мазилово. В 1961 году началось строительство образцового района Новые Черемушки, имя которого стало нарицательным для пятиэтажной застройки.
Впоследствии отношения с французскими коллегами приобрели более легальный характер. Не только проекты, но даже заводы французской фирмы Camus были легально приобретены (французские заводы выстроены в Баку и Ташкенте). В новых сериях пятиэтажек сроки их физического износа резко увеличивались.
В России пятиэтажное строительство оказалось предметом согласной критики властей и архитекторов. В брежневское время успех Хрущева не вызывал ни малейшего энтузиазма, так что пятиэтажки — этот уникальный пример реального успеха властей в области решения жилищной проблемы — ни в коей мере не являлся предметом государственной пропаганды. Для архитекторов пятиэтажки явились символом их поражения в борьбе со строительным комплексом. Они страстно ненавидели пятиэтажки, тем более что власти их в этом молчаливо поощряли.
Поэтому в горбачевское время, когда социализму в последний раз подправляли человеческое лицо, архитекторы развернули широкие поиски путей реконструкции пятиэтажек. В эти проекты была вложена вся сила ненависти, помноженная на несовпадение эстетической позиции.
Пятиэтажки являются ярчайшим примером архитектуры модернизма, увлеченной чистой лаконичной геометрией. Проекты реконструкции рождались в период расцвета постмодернизма, увлеченного цитатами из исторической архитектуры. Посему пятиэтажки украшались бетонными колоннами и орнаментами, а те, которые такому украшению не поддавались, подлежали сносу.
Иррациональность российской ненависти к пятиэтажкам особенно наглядна, если вспомнить о судьбе их французских прототипов. Французы начали реконструировать пятиэтажки в конце 70-х, тщательно сохраняя внешний облик домов и градостроительную структуру района (основные работы касались перепланировки квартир). К концу 80-х пятиэтажки там превратились в районы престижного жилья для среднего класса. А в 1997 году министерство культуры Франции включило их в программу "Современное наследие" и поставило на охрану как национальное достояние — подобно тому, как мы поступаем с древнерусскими шедеврами.
Российская программа реконструкции была уже близка к запуску, но перед этим решили провести социологические исследования. Более 80% жителей пятиэтажек в 1991 году оказались удовлетворены качеством своего жилья и переезжать никуда не собирались. Здоровый неархитектурный взгляд на проблему легко объяснял "неправильное" отношение жителей. Районы пятиэтажек заросли деревьями и превратились в своего рода города-сады с достаточно высокой степенью благоустройства, развитой инфраструктурой и устоявшимися социальными связями. Вместо вымышленных "хрущоб", заселенных деклассированными алкоголиками, взору изумленных архитекторов предстали неожиданные островки городского благополучия. Переезжать из них в районы за окружной дорогой, застроенные позднесоветской гордостью отечественного жилого комплекса — 22-этажными домами с голыми дворами размером со стадион, никто не хотел.
Архитекторы отступили, но теперь к проблеме пятиэтажек обратилось московское правительство. Прекраснодушные мечты архитекторов окружить пятиэтажки колоннами были переведены на сугубо практические рельсы. И пятиэтажки обрекли на снос.
ГРИГОРИЙ РЕВЗИН
Во Франции пятиэтажки давно реконструированы и стали престижным жильем для среднего класса