Матвей Урин нашел себе Ленобласть применения
Последняя сделка банкира разбилась о региональный бюджет
Структуры, принадлежавшие предпринимателю Матвею Урину, который находится под арестом с ноября 2010 года, только в прошлом месяце прекратили попытку купить очередной банк. На скупке небольших банков и выводе из них активов строился бизнес господина Урина, стоивший государству около 15 млрд руб. Однако довести до конца покупку Рускобанка компании Матвея Урина не удалось. Правительство Ленобласти, продававшее пакет банковских акций и успевшее получить за них более 400 млн руб., не торопится возвращать их ни несостоявшемуся покупателю, ни также претендующему на них Агентству по страхованию вкладов.
Поняв, что шансы завершить сделку по покупке седьмого банка в свою уже обанкротившуюся банковскую группу исчерпаны, структуры, принадлежавшие Матвею Урину, требуют вернуть перечисленные за банк деньги. Это требование зафиксировано в иске, поступившем в арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области 15 июня. Истцом выступают владельцы ЗАО "ТК "К-Трейдер"", за которым на момент заключения сделки по покупке Рускобанка, по данным "СПАРК-Интерфакса", стоял Матвей Урин. Таким образом, участие Матвея Урина в сделке по приобретению Рускобанка ("Ъ" рассказал о ней 27 мая) впервые получило документальное подтверждение. Собственники "К-Трейдера" требуют от комитета финансов Ленинградской области вернуть 440 млн руб., перечисленные в прошлом году. Ранее сообщалось, что как раз примерно за 400 млн руб. Матвей Урин и пытался приобрести у Ленобласти Рускобанк. Анализ объединенной базы данных арбитражного суда позволил установить, как именно проводилась сделка.
Рускобанк примечателен тем, что контрольный пакет его акций принадлежит Восточно-Европейской финансовой корпорации (ВЕФК) другого банкира Александра Гительсона, сейчас находящегося в уголовном розыске. На это пакет и претендовал "К-Трейдер", однако купить его компания планировала не у самой ВЕФК, а у второго акционера Рускобанка — Ленобласти (ее доля — 25% плюс 1 акция), которая получила возможность распоряжаться контролем в Рускобанке путем достаточно сложной сделки.
Дело в том, что в какой-то момент 53% акций Рускобанка, принадлежащие ВЕФК, стали обеспечением по его вексельным обязательствам перед Ленинградской областью. Векселями на 400 млн руб. ВЕФК обещала оплатить переуступленные ей Ленобластью права требования по ее депозитам в обанкротившемся в кризис Инкасбанке, подконтрольном ВЕФК. После того как ВЕФК свои вексельные обязательства не исполнила, Ленобласть получила право требовать от нее 53% акций Рускобанка, однако предпочла обратить это право в деньги, продав его третьему лицу. Покупателем как раз и стал "К-Трейдер", 27 мая 2010 года заключивший с комитетом финансов Ленобласти договор уступки его прав требования к ВЕФК.
В результате все стороны этой многоходовой комбинации были близки к удовлетворению. Шансы Матвея Урина получить контроль в Рускобанке были достаточно велики. Обязательства перед Ленобластью по векселям ВЕФК не выполнила (сведения о разбирательствах из-за этого есть в базе данных суда), и "К-Трейдер" как правопреемник Ленобласти в этом деле получал возможность требовать обеспечения по сделке — акции Рускобанка. А в месте с ними и перспективы по выводу средств из банка (сейчас в Рускобанке, по данным "Интерфакса" — 2,7 млрд руб. средств населения), на чем традиционно строился банковский бизнес Матвея Урина, обошедшийся государству более чем в 15 млрд руб.
15 млрд рублей
выплатило АСВ вкладчикам обанкротившихся банков, входивших в группу Матвея Урина
Ленобласть, в свою очередь, получала "живые" деньги, в которых остро нуждалась: поскольку ее депозиты в Инкасбанке стали невозвратными, в бюджете образовалась "дыра". "Вопрос о возмещении ущерба бюджету ставился на самом высоком уровне",— говорит источник "Ъ", близкий к ВЕФК, бывший свидетелем тех событий. По его словам, переуступка прав требований "К-Трейдеру" позволяла областным властям оперативно получить "живые" деньги, предоставив структуре Матвея Урина самостоятельно разбираться с ВЕФК. "К-Трейдеру" нужно было всего лишь закончить судебный спор с ВЕФК, начатый комитетом финансов Ленобласти, то есть досудиться до логического конца, получить исполнительный лист, убедиться в невозможности получить деньги и потребовать акции.
Однако план сорвался. Сначала суд отказался понудить ВЕФК к заключению договора залога 53% акций Рускобанка в пользу Ленобласти (и автоматически — в пользу "К-Трейдера"). Потом, после того как в декабре 2010 года вскрылись банковские махинации Матвея Урина, суд отказался заменить истца в споре Ленобласти с ВЕФК на "К-Трейдер". К этому времени "К-Трейдер" уже перечислил Ленобласти 440 млн руб. В довершение всех этих невзгод Банк России установил тотальную слежку за всеми подозрительными сделками купли-продажи банков, что сделало невозможной бесконтрольную смену собственника Рускобанка.
От срыва сделки наиболее пострадавшим оказался "К-Трейдер" Матвея Урина. А наибольшую выгоду извлекли власти Ленинградской области, которые получили 440 млн руб., фактически ничего не предоставив взамен. В областном правительстве не скрывают, что гордятся своим статусом единственной структуры, с которой не смог справиться Матвей Урин. При этом вице-губернатор Ленинградской области, председатель областного комитета по управлению государственным имуществом Александр Дрозденко уверяет, что на момент заключения договора с "К-Трейдером" областным властям не было, да и не могло быть известно никакой порочащей эту компанию или ее бенефициара информации.
Ситуация для "К-Трейдера" осложняется тем, что на 440 млн руб., перечисленные им Ленобласти, теперь претендует еще и АСВ. Агентство считает, что деньги на покупку Рускобанка Матвей Урин вывел из другого своего актива — Уралфинпромбанка. Этот банк впоследствии обанкротился. АСВ, будучи его конкурсным управляющим, обнаружило, что около 400 млн руб. из него ушли на счет Ленобласти в казначействе, и теперь пытается вернуть эти деньги. Как сообщил "Ъ" первый замгендиректора АСВ Валерий Мирошников, агентство уже обратилось в правоохранительные органы с просьбой арестовать указанную сумму на счету Ленобласти.
Впрочем, областные власти расставаться с деньгами не намерены. "Пользуясь тесным взаимодействием с правоохранительными органами, которые расследуют дела банков Урина, АСВ требует слишком многого,— заявил "Ъ" Александр Дрозденко.— Получая эти средства, мы действовали как добросовестный выгодоприобретатель. Это все равно, что требовать вернуть из бюджета налоги, если компания их заплатившая, оказалась замешанной в преступной деятельности — ни один бюджет не анализирует происхождение поступающих в него средств". "Учитывая, с какими сложностями сопряжен обычно возврат средств из бюджета, доказать неправомерность действий Ленобласти, которая, судя по всему, могла действовать добросовестно, будет непросто",— подтверждает партнер адвокатского бюро "Партнерство правовой помощи" Сергей Романов.
Актив, на который претендовал Матвей Урин, правительство Ленобласти собирается реализовать. 53% акций Рускобанка перешли Ленобласти не по договору залога с ВЕФК, как было предусмотрено первоначальной схемой, а в результате ареста по уголовному делу по факту хищения 1,8 млрд руб. из бюджета Ленобласти структурами Александра Гительсона. Ленобласть собирается выставить акции Рускобанка на торги, пояснил "Ъ" Александр Дрозденко. По его словам, на этот пакет уже есть претенденты, сама Ленобласть свою долю в Рускобанка ни увеличивать, ни уменьшать не будет.
