Асламбек Аслаханов, председатель союза народов Чечни:
— Прямое президентское правление не может привести ни к чему хорошему. Я считаю, что эту идею навязывает Путину Николай Кошман, которому, вероятно, нынешней власти все еще мало. И Путина тут крупно подставляют. На восстановление Чечни выделяется $2 млрд в год, что делает республику лакомым куском. И каждый хочет протолкнуть на пост представителя президента своего человека. К тому же при прямом правлении в республике реально будет править солдатский сапог, и проверить правильность расходования средств станет невозможно. Получится, как после первой войны, когда 90% выделенных денег не выходило за пределы Москвы, зато килограмм картошки, стоящий в Москве 3 рубля, по документам проходил по 3 тысячи рублей. Нужно провести съезд народов Чечни, где будут делегаты из всех районов республики, а также те, кто был вынужден оттуда уехать. И пусть они сами решат, какую форму правления избрать. Я бы советовал парламентскую республику.
Руслан Хасбулатов, член-корреспондент РАН, бывший председатель Верховного совета России:
— Собственно прямое президентское правление — это абстракция. Тем не менее сейчас оно уже фактически существует в форме военного управления чеченской территорией федеральными силами. Другое дело, что военная форма прямого президентского правления может устраивать только до той поры, пока продолжаются войсковые операции. Очень скоро надо будет видоизменять эту систему. Как конкретно это будет, я не знаю. Но все же выборная система управления мне кажется более эффективной. Сейчас очень многие из тех, кто говорит из Кремля о прямом президентском правлении, исходят лишь из собственных интересов. Этих людей интересует лишь одно — чтобы их утвердили наместниками в Чечне. Для них президентское правление не более, чем ширма. Поэтому я в корне не согласен с тем, чтобы чеченские представители не участвовали первое время в управлении. В России боятся, что племенное устройство Чечни может стать угрозой для будущей организации власти в республике. Но тейповые начала никогда не имели в Чечне такого значения, как это представляют недалекие аналитики в Москве.
Сергей Шахрай, бывший вице-премьер РФ, заслуженный юрист России:
— Я бы все-таки говорил не о президентском правлении, а о прямом федеральном управлении. Президентское правление предполагает создавать в Кремле какие-то структуры по Чечне, и все остальные ветви власти будут сидеть и смотреть, споткнется Путин или нет. Прямое федеральное управление, при котором в течение не менее двух лет высшую государственную власть в республике осуществляет федеральный орган управления, созданный президентом на основании конституционного закона, позволит объединить усилия и парламента, и правительства, и президента, и будет юридически корректным режимом. Кроме того, в числе первоочередных мер федеральный центр должен произвести зачистку людей, работающих с чеченской темой, и от дудаевцев, и от сторонников Завгаева, а также принять декларацию, разъясняющую и мировому сообществу, и чеченцам, что мы будем делать в Чечне, как Россия будет строить свои отношения с республикой. Я убежден, что для Чечни категорически противопоказано единоличное управление государством: там должно быть коллегиальное руководство — Госсовет, который не избирается, а формируется из представителей различных слоев чеченского общества. Поэтому очень важно, пользуясь двумя годами прямого федерального управления, вырастить новые органы власти.
Абдул Султыгов, один из лидеров Общероссийского политического общественного движения "Рефах" ("Благоденствие"):
— Прямое президентское правление должно действовать до тех пор, пока не будут созданы нормальные условия для жизни и безопасности людей. А следующим шагом должно быть проведение в Чечне референдума по вопросу самоопределения в рамках России. Свободным выборам должно предшествовать волеизъявление самого чеченского народа, первый за всю чеченскую политическую историю референдум.
Егор Строев, председатель Совета федерации:
— Военные говорят о целесообразности чрезвычайного положения в отдельных районах Чечни, но я считаю, что лучше принять закон о прямом президентском правлении. В этом меня поддержат обе палаты Федерального собрания. Закон этот нужен не только для Чечни, но для всего государства, его прочности, укрепления вертикали власти и любого острого момента, который может возникнуть. Своевременное введение прямого президентского правления не носит антидемократического характера и приведет к восстановлению порядка.
Руслан Аушев, президент Республики Ингушетия:
— У меня складывается впечатление, что на федеральном уровне сейчас мало кто понимает, что на самом деле происходит в Чечне. Я восемь лет на разных уровнях говорил о введении там прямого президентского правления. Мне отвечали, что по Конституции это невозможно. Теперь же, когда для введения такого правления наступили самые неблагоприятные условия, те же люди из центра говорят, что это возможно. Ввести сейчас прямое президентское правление в Чечне — значит загнать ситуацию в тупик. Для республики, на территории которой находятся тысячи вооруженных людей, это не выход. Президент, на которого ляжет полная ответственность за происходящее, утонет в вопросах текущего руководства в Чечне. Вопрос системы власти в Чеченской республике должен подождать. Пока достаточно военно-политического правления. И Кошман вполне с этим справляется. В любом случае в первые годы после установления мира в Чечне нельзя отсекать этническое население от верховной власти. Это будет страшной глупостью. Они сами же всех чужаков будут выкидывать. Да и нельзя до такой степени унижать целый народ.
Владимир Зорин, член исполкома движения НДР, в 1995 году — и. о. начальника территориального управления РФ в Чечне:
— Я выступаю прежде всего за прямое федеральное управление всеми системами народного хозяйства Чечни. Сейчас, на мой взгляд, есть три возможных решения ситуации. Первое — принять закон о временном порядке управления в Чеченской республике. Второе — в рамках действующего законодательства назначить представителя президента в Чечне, который будет управлять всем народным хозяйством республики. И третье — издать президентский указ о временном исполнении обязанностей главы республики на переходный период. На мой взгляд, наиболее предпочтительным был бы первый путь. И руководителем временной администрации в Чечне должен стать политик, известный как на федеральном уровне, так и на Северном Кавказе. Скорее всего, это должен быть не чеченец, чтобы его назначение не вызвало подозрений в пристрастиях к одной из групп населения в Чечне.
Евгений Сапиро, эксперт Центра стратегических разработок, бывший министр региональной и национальной политики России.
— Прямое президентское правление в Чечне должно быть введено указом президента. Иначе население Чечни будет оставаться между двумя "человеками с ружьями". Днем они подчиняются человеку с ружьем под трехцветным флагом, а ночью — под зеленым. А так как живущие там люди привыкли подчиняться военным людям, то, конечно, надо назначить генерал-губернатора. Во-первых, это звучит, а во-вторых, вполне логично — военные выиграли эту кампанию. Кроме того, я считаю, что такое назначение должно быть как минимум на десять лет. А сроки 2-4 года — это романтика. Мальчишки, которые сейчас растут в Чечне, должны привыкнуть к мирной жизни и должны понять, что есть другие занятия, кроме войны. Я еще помню времена западной Украины и Белоруссии, помню бендеровцев. Повторения этой истории в Чечне не хотелось бы. Как экономист я считаю предложения военных о направлении средств на восстановление через комендатуры явным перегибом. Наверное, при генерал-губернаторе надо создать казначейства или представительства Минфина.
Эмиль Паин, президент Центра этнополитических проблем:
— Я вообще против всей чеченской акции. И любые формы ее легализации по сути своей незаконны. В Чечне идет беззаконная, глупая и нелепая война. Теперь вдруг решили "снять с дерьма пенку", но сделать это трудно. Сейчас фактически в Чечне уже введено военное президентское правление, и оно по сути своей незаконно. Это временная и экстраординарная форма правления, которая ничего не решает. Нам нужно проводить переговоры с воюющей стороной, и это будет периодом длительного перемирия. Надеюсь, обстоятельства заставят власть сесть за стол переговоров. Но это произойдет не так скоро, как было в 1996 году.