Обвинение без срока давности
Татьяна Алешичева об "Облаве" Розлин Бош
Прямолинейно гуманистический месседж перебивает попытку рассказать частную человеческую историю, публицистика преобладает над драматургией
Французский фильм "Облава" посвящен трагическому событию периода оккупации Франции — депортации в июне 1942 года тринадцати тысяч евреев из Парижа в концлагеря на территории Польши. Фильм открывают красноречивые кадры кинохроники, пущенные под песню Эдит Пиаф: Гитлер гуляет по Елисейским полям и позирует на фоне Эйфелевой башни. Первый час фильма посвящен живущему в районе Монмартра семейству Вайсманов и их соседям: женщин и детей с нашитыми на одежду желтыми звездами уже прогоняют из общественных скверов, в воздухе носятся непонятные слухи, но Шмуэль Вайсман (Гад Эльмалех) уверен, что ничего страшного с его семьей не произойдет. Напуганная слухами о грядущей облаве старшая дочь уговаривает родителей бежать, пока не поздно, но Вайсман верит сам и убеждает других, что во Франции евреи в безопасности — и это не просто наивное заблуждение: нормальному человеку невозможно представить то, что произойдет в дальнейшем.
Облава начинается рано утром, когда все еще спят, консьержка пытается предупредить жильцов криками, но жандармы грубо прерывают ее, врываются в квартиры и забирают людей семьями, едва дав им собраться. Вместе с другими арестованными Вайсманы оказываются на стадионе "Вель-д'Ив", где им предстоит провести пятеро суток в тяжелейших условиях в отсутствие всего необходимого. На стадионе открыты медпункты, но их недостаточно для тысяч заключенных. Доктор Давид Шайнбаум (Жан Рено) и медсестра Аннет Моно (Мелани Лоран) как могут пытаются облегчить участь детей. После пяти суток, проведенных на стадионе, людей сажают в машины и перевозят во временный лагерь, откуда 11-летнему Джо Вайсману (Юго Леверде) удается бежать — обмотав головы тряпками, он и еще один мальчишка пролезают под колючей проволокой, пока медсестра Аннет и другие дети отвлекают охранников.
"Облава" — второй полнометражный фильм французской сценаристки Розлин Бош, ранее занимавшейся, кроме прочего, журналистскими расследованиями, и сделан он достаточно прямолинейно: гуманистический месседж перебивает в нем попытку рассказать частную человеческую историю, публицистика преобладает над драматургией. Происходящее на стадионе и во временном лагере с заключенными под стражу евреями чередуется со сценами, где бесноватый фюрер треплет за розовые щечки образцовых арийских детишек и одновременно обсуждает с Гиммлером планы строительства новых концлагерей. Такой скорее схематичный, плакатный, а не литературный метод — не единственный способ снять кино про холокост, свидетельством тому недавний фильм "Семейная тайна" (2007) Клода Миллера или классический фильм Луи Маля "Лакомб Люсьен" (1974), где персонажи сложнее и полнокровнее, и каждый образ наполняется характером и биографией.
"Фильм воскрешает память о постыдном участии Франции в холокосте" — писала в рецензии английская газета Independent. На экране мы видим разную Францию: функционеров коллаборационистского правительства Виши, отправивших на смерть тысячи людей, обывателей-антисемитов и обычных парижан, укрывавших евреев от облавы, мужественных медсестер и пожарных, пытавшихся как-то облегчить участь заключенных, содержащихся на стадионе без воды и впроголодь. Финальные титры сообщают, что в планах жандармерии было задержать во время облавы, начавшейся в 4 часа утра, и доставить на стадион двадцать четыре тысячи человек по спискам. Десять тысяч из них были спасены в то утро парижанами.
В прокате с 28 июля