 |
Строго говоря, кампания по изгнанию неугодных Кремлю губернаторов началась еще полгода назад. Одни главы регионов вдруг начали отказываться баллотироваться на новые сроки, другие не без помощи президентских полпредов проигрывали выборы, а когда и это не помогало, подключались судебные органы. Однако все это никак не напоминало публичную карательную операцию, скорее просто умелое использование предвыборных технологий вкупе с административным ресурсом. К тому же ни один из побежденных не был для Кремля противником равной весовой категории, а ему нужна была по-настоящему крупная добыча, чтобы ни у кого больше не осталось иллюзий, будто и впредь можно диктовать свою волю центру и бесконтрольно властвовать на подведомственной территории. Кто в России может считаться таким "знаковым" главой региона? Очевидно, что на эту роль могли претендовать три человека.
Минтимер Шаймиев. Президент Татарстана для многих — символ национальной обособленности от Кремля, доказательство того, что глава национальной республики может говорить с президентом России на равных.
Юрий Лужков. Мэр Москвы, хоть и избавившийся от президентских амбиций, остается для Кремля острой занозой в сердце российской государственности. Самый "центровой" из всех региональных властителей.
Евгений Наздратенко. Губернатор Приморья — самый скандальный из всех губернаторов, если так можно выразиться, второго ряда, кичащийся удаленностью своего региона от Москвы и поэтому своей полной неподконтрольностью центру.
Наздратенко — самый слабый из троих. Падение, например, Шаймиева было бы гораздо показательнее. Почему же Кремль начал с третьего? Очень просто: первые двое оказались ему не по зубам.
Именно Минтимер Шаймиев должен был стать первой крупной жертвой.
Юридически избавиться от Шаймиева Кремлю было бы несложно. Второй срок его президентских полномочий истекает, новые выборы должны состояться уже в марте, а по закону главы регионов не имеют права занимать этот пост более двух сроков подряд. Иными словами, в суде (если не в татарском республиканском, то уж точно в российском верховном) Кремль без проблем сумел бы доказать нелегитимность регистрации Шаймиева в качестве кандидата в президенты.
Поначалу президентская администрация намеревалась так и поступить. Однако пойти на конфронтацию Кремль в конце концов не решился: Шаймиев оказался слишком силен. Он мог дать асимметричный ответ, и тогда слова "распад России" перестали бы быть просто политическим жупелом.
В результате Кремль не просто закрыл глаза на идущие вразрез с законом намерения Шаймиева — он сам пошел ему на уступки. Именно по инициативе Кремля в Госдуму были внесены поправки, согласно которым отсчет губернаторских сроков следует вести не с момента первого избрания губернатора, а с октября 1999 года. Сделано это было исключительно ради Шаймиева, но в итоге еще 16 его коллег получили право избираться на третий срок. Таким образом, Шаймиев, вместо того чтобы стать показательной жертвой, вновь превратился в предводителя губернаторского похода за привилегиями. Кроме того, президент Татарии получил статус члена президиума Госсовета, где ему поручено готовить доклад по проблеме разграничения полномочий между центром и регионами.
Очевидно, что в Кремле просто испугались последствий обострения отношений с Шаймиевым, которое могло привести к дестабилизации обстановки не только в республике, но и в стране в целом. Испугались — и отступили.
 |
Но сделать это было бы гораздо сложнее, чем с Шаймиевым. Нынешний мэрский срок Лужкова заканчивается только в 2003 году. Глобальных техногенных катастроф, за которые мэра можно было бы привлечь к ответственности, в Москве пока, к счастью, не случается. Обвинения в сквозной коррумпированности московских чиновников требуют серьезных доказательств, а получить их при ныне существующей сцементированности столичного управления очень трудно.
И Кремль отступил. Конечно, он не упускает возможности щелкнуть нелюбимого градоначальника по носу — достаточно вспомнить скандальную перепалку мэра и президента при вручении Лужкову "за большой вклад в строительство и восстановление храмов" слишком незначительного для его амбиций ордена Почета. Но в целом мэр чувствует себя достаточно раскованно. Он не боится обвинить федеральные власти то в политической провокации (в случае возбуждения уголовных дел против чиновников столичной мэрии), то в желании задушить Москву экономическими санкциями (в ответ на принятие нового Налогового кодекса). Вопреки прежним угрозам, федеральные власти закрыли глаза на неконституционный порядок регистрации в столице иногородних. Наконец, благодаря Кремлю московский мэр получил возможность в 2003 году баллотироваться на третий срок. С подачи давнего соратника Лужкова Георгия Бооса в "шаймиевскую поправку" были внесены изменения, в силу которых уже десятки губернаторов имеют право на третий срок, а некоторые и на четвертый.*****
Таким образом, Лужков не только сумел сохранить свой пост, но вновь получил шанс вернуть себе лавры одного из наиболее влиятельных региональных лидеров. Кстати, и он был включен Владимиром Путиным в число семи членов президиума Госсовета.
Вряд ли Кремль отказался от попытки "добить" Лужкова. Но сделать это он пока не может.
Евгений Наздратенко уже давно приобрел репутацию непотопляемого губернатора, которого федеральный центр за всевозможные прегрешения неоднократно и безуспешно пытался отстранить от должности. Причем борьбу с Москвой Наздратенко всегда вел открыто, публично и не стесняясь в выражениях: федеральные власти обвинялись в уничтожении экономики, армии, государства и, наконец, русской нации. Поэтому центральные средства массовой информации с особым интересом следили за происходящим в Приморье. Это и погубило Наздратенко. За годы борьбы с центром он приобрел всероссийскую известность, в то время как большинство его коллег предпочитали держаться в тени. Поэтому проблемы тепло- и энергоснабжения Приморья стали волновать всю страну, а об аналогичных неурядицах в Ивановской, Архангельской или Сахалинской областях никто, кроме жителей этих регионов, не слышал.
Времени для сбора компромата на приморского губернатора вообще не потребовалось: все материалы были накоплены в предыдущие года, и очередным спецкомиссиям и следственным бригадам оставалось лишь несколько освежить свои досье.
Однако просто так отстранить Наздратенко от должности президент не мог. Дело в том, что он оставался членом Совета федерации и имел полное право сохранять это членство, а вместе с ним и депутатский иммунитет до 31 декабря. Соответственно, против него нельзя было возбудить уголовное дело без согласия Совета федерации. Но сенаторы, большинство которых пока составляют главы регионов, а не назначенцы, очень неохотно дают такое согласие, а вариант с отстранением по суду за несоблюдение федерального законодательства слишком долог.
Поэтому Кремль предпринял психологическую атаку на губернатора. Судя по всему, Наздратенко напомнили, что в следующем году иммунитет он потеряет, и объяснили, что вместе с ним он может потерять не только должность, но и свободу. А то, что с Генпрокуратурой лучше не связываться, губернатор должен был и сам сообразить, наблюдая за судьбой своих давних недругов из НТВ. И Наздратенко сдался.
Все вышло очень эффектно. Глава государства не устраивал охоты на ведьм — он просто принял отставку не справившегося с работой руководителя, не забыв как бы между делом упомянуть, что произошло это в ходе личного телефонного разговора. Те, кому предназначалось это упоминание, конечно, все поняли. Это до генпрокурора бывает трудно дозвониться, а с губернатором президент всегда найдет возможность связаться — даже если тот внезапно попадет в больницу.
ИРИНА НАГОРНЫХ, ИЛЬЯ БУЛАВИНОВ