Центр имени Мейерхольда станет "рабочим местом для профессионалов, у которых пока еще есть вопросы к жизни" |
К созданию этого центра причастны три режиссера — Валерий Фокин, Джорджо Стрелер и Всеволод Мейерхольд. История началась в 1986 году, когда главный режиссер московского Театра имени Ермоловой Валерий Фокин оказался в Италии, в Милане. Великий итальянский режиссер Джорджо Стрелер (ныне покойный), находившийся тогда на вершине европейской театральной иерархии и возглавлявший театр "Пикколо ди Милано", повел московского гостя на стройплощадку. Строили театральный центр, в котором собственно театральный зал был только одним из помещений, а вокруг него предполагалось разместить ресторан, музей и какие-то офисные помещения.
Режиссеру Фокину идея понравилась, и, вернувшись в Москву, он стал обдумывать, как бы приспособить стрелеровский замысел к домашним реалиям. Дело было не только в открывающихся возможностях. В то время советская система субсидируемых государственных театров еще не пугала трещинами. Но самые проницательные из театральных руководителей в конце 80-х понимали, что вместе с назревавшей реформой государства придет конец и беззаботному существованию гостеатров; что рано или поздно деньги кончатся и тогда придется думать не только о высоких художественных материях, но о выживании. И уже тогда многие искали выход из тупика, в который уверенно шли театры.
Сейчас Валерий Фокин жалеет, что потратил время на борьбу. Ужиться под одной крышей театру и центру никакой возможности не было, и в 1992 году Фокину все равно пришлось уйти.
Но еще за год до этого он стал гендиректором и худруком вновь образованного Центра имени Мейерхольда. Имя Мейерхольда возникло не случайно. Во-первых, Фокин руководил комиссией по наследию великого режиссера, чье имя в театральной среде ассоциируется с понятием "эксперимент": хорошее название для экспериментального центра. Во-вторых, в начале 90-х имя Мейерхольда возглавляло список погубленных Сталиным деятелей культуры; к его мемориальной доске на улице Неждановой в условный день смерти (настоящий неведом) приходили постоять с зажженными свечками: название, таким образом, получилось актуальным. В-третьих, центр собирался строить здание, а Мейерхольд в конце 30-х годов мечтал о новой, нетрадиционной театральной площадке. Здание нового Театра Мейерхольда даже начали строить на площади Маяковского, но после гибели режиссера спешно переделали в Концертный зал имени Чайковского. Следовательно, можно было говорить о преемственности.
Валерий Фокин 15 лет добивался осуществления своей идеи, но главным режиссером нового театра он быть не собирается |
Что же построено на Новослободской и какова цена финансовой независимости такого театра? В здании общей площадью 26 тыс. кв. м театральному центру принадлежат всего 4 тыс., а 22 тыс. заняты коммерческой частью — офисами, отелем и т. д. Именно они, вернее, часть стоимости их аренды пойдет на обеспечение работы творческой части. На свою художественную программу Центр имени Мейерхольда не будет просить денег ни у города, ни у государства, ни у спонсоров.
Освободившись от материальной зависимости, Валерий Фокин освободил себя и от обязательств перед русской традицией репертуарного театра. Для начала Фокин устроил в центре фестиваль своих спектаклей, поставленных на разных московских площадках, но, как сам утверждал, только для того, чтобы "зрители протоптали дорожку".
В Центре имени Мейерхольда не будет ни постоянной труппы, ни репертуара — будут приглашать только тех актеров, которые нужны для конкретного спектакля, а сами спектакли будут показывать не каждый вечер, как в обычном театре, а время от времени. В остальное время станут репетировать, устраивать выставки, семинары, видеопросмотры, мастер-классы, организовывать стажировки и лаборатории. Здесь позволят себе роскошь экспериментировать и заниматься тем, что интересно. В сущности, создается театральный организм, не имеющий в России аналога. И в то же время это не тот выход, которым могут воспользоваться многие. Центр успевает занять нишу, в которую другие вряд ли втиснутся.
Правда, на прямой вопрос, чем же станет Центр имени Мейерхольда, выпущенный к открытию буклет отвечает уклончиво: "Рабочим местом для профессионалов, у которых пока еще есть вопросы к жизни". Впрочем, вторая часть буклета обещает, что это будет "место, где можно будет рисковать". С учетом сегодняшней российской театральной ситуации звучит весьма актуально. Традиционная система гостеатров, апологеты которой привыкли оперировать категориями "некоммерческое искусство" и "театр-дом", на самом деле давно перешла на коммерческие рельсы, хотя и в неявной форме. Во всяком случае, большинство этих якобы домов искусства не готовы рисковать кассой и заполняемостью зала ради того, чтобы дать возможность молодому режиссеру или актеру попробовать себя. И результат налицо: из молодого поколения режиссеров профессионально выживают лишь те, кто умеет найти компромисс между своими творческими устремлениями и, скажем, нуждами звезд сцены.
Недавние спектакли Фокина, в том числе "Старосветская любовь" с Лией Ахеджаковой в главной роли, будут показаны на сцене Центра имени Мейерхольда всего один раз |
До того как они начнут осуществляться, в мае и июне площадку центра опробуют спектакли, приглашенные участвовать в III Всемирной театральной Олимпиаде. По техническому обустройству площадка не имеет в Москве равных. Зал полностью трансформируется — места можно поставить на 400 зрителей, а можно на 20. Уникальное световое оборудование. Наконец, раздвигающаяся крыша, позволяющая делать освещение зала естественным. Именно о таком устройстве крыши для своего театра мечтал Всеволод Мейерхольд.
Кстати, здание на Новослободской расположено сравнительно недалеко от площади Маяковского и совсем близко от Бутырской тюрьмы, где Мейерхольд был расстрелян. Валерий Фокин усматривает в этих географических совпадениях "горькую иронию судьбы" и признает, что причастность к имени гения не обещает автоматически благополучной жизни. На вопрос, что означает эмблема центра — черный круг с облепившими его буквами, мрачно отвечает: "Это черная дыра".
РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ