Председатель правления РАО ЕЭС АНАТОЛИЙ ЧУБАЙС рассказал обозревателю Ъ ЕЛЕНЕ Ъ-ТРЕГУБОВОЙ правду о приморском кризисе.
— Анатолий Борисович, почему вас президент за приморский кризис не уволил?
— Он сделал свои выводы относительно руководства Приморья, Минтопа и РАО ЕЭС. Была жесткая критика. Вы считаете, что этого маловато?
— Хорошо, вы сами рассчитываете еще на долгую перспективу во главе РАО ЕЭС?
— Знаете, за долгие годы у меня выработался простой ответ на этот типовой вопрос. Всегда нужно работать, во-первых, в расчете на долгую перспективу, а во-вторых, с сознанием того, что каждый день может оказаться последним. Следовательно, надо сделать максимум физически возможного в этот день. И не очень сильно удивляться, если он окажется последним: значит, так вышло. Но зато ты будешь чист перед собой в том, что ты сделал максимум.
— Можно считать, что Евгения Наздратенко победили вы?
— Нет. Неправильно было бы сказать, что я его победил, потому что в этот раз я не занимался его снятием. Ни прямо, ни косвенно.
— По-вашему, Евгений Наздратенко не решится выдвинуть свою кандидатуру на губернаторских выборах?
— Я почти уверен. Больше того, я думаю, что было бы неправильно втягивать в выборы кого-то из противоборствующих сторон. И вообще, на мой взгляд, надо не приморскую, а федеральную фигуру выдвигать.
— Сколько, по вашей оценке, в России таких губернаторов, которых можно снять с помощью президентского звонка и пятиминутного разговора по душам?
— Я думаю, что регионов, в которых это надо делать, немного. Это все-таки некая крайняя схема. А вот регионов, где это можно сделать, я думаю, много. Но не нужно.
— Вернемся к вашим проблемам. Вы не считаете, что разнос, который вам устроил президент за приморский кризис, поставил крест на ваших надеждах на реструктуризацию РАО?
— Положение дел по реструктуризации РАО ЕЭС считаю очень хорошим. Характер обсуждения проблемы сегодня уже вышел на такой уровень, когда невозможно не принять решение. Представить себе, что проходит два месяца и власть вдруг заявляет: "Ой, мы что-то подумали-подумали и решили, что не надо ничего делать..." Так уже не получится. Процессу принятия решения придан необратимый характер.
— Возвращаясь к энергетическому кризису: вы сказали, что осознали ошибки, допущенные руководством РАО ЕЭС. Можете на пальцах объяснить, почему все-таки так произошло, что люди замерзали? И что конкретно вы будете делать, чтобы такого не случилось в следующем году?
— Для этого нужно объяснить ситуацию в энергетике страны в целом. Январские события на Дальнем Востоке носили куда более острый характер, чем то, что происходило в предыдущие годы в этом крае зимой. И объяснять это только похолоданием — неправильно.
— Главные причины завязаны на структурные изменения, происшедшие в топливном балансе страны. Произошел существенный рост генерации электроэнергии — на 4%. И если в 1999 году прирост в значительной степени пришелся на долю атомщиков, то в 2000 году прирост обеспечило РАО ЕЭС.
Если есть прирост генерации, то спрашивается: откуда дровишки? На каком топливе электроэнергию произвели? По газу у нас нулевой рост. Это итог долгих дискуссий, когда мы говорили "надо увеличивать", а "Газпром" говорил "надо сокращать". Мазут был тоже не в счет — он составляет в общем топливном балансе всего 7%. Значит, остается уголь. Действительно, за прошлый год произошел очень резкий взлет потребления угля: если в 1999 году мы потребили 121 млн тонн, то в 2000 году — уже 133 млн тонн. То есть прирост составил 12 млн тонн. Кстати, у бывшего министра Александра Гаврина была такая цифра: прирост добычи энергетических углей — 3 млн тонн. Если это правда, то ситуация совсем драматическая получается: по добыче — прирост 3, по потреблению — прирост 12. Иными словами, мы оказались в ситуации, когда при росте производства электроэнергии, базовое топливо — газ — совсем не выросло, и весь маневр сделали на угле. Газ вообще существует только в европейской части и на Урале. А в Сибири и на Дальнем Востоке его практически нет. Так что дальневосточный и сибирский прирост генерации вообще только углем можно прикрывать. Получается, что Европа и Урал получили свой газ в прежних объемах, а на прирост генерации забирают уголь от Сибири и Дальнего Востока. Иными словами, отбирают у тех, у кого потребность в нем еще выше. Выходит, что как раз тогда, когда Сибирь и Дальний Восток собирались разрезать этот пирог, у них половину утащили, да еще и сказали, что тарелка будет в два раза больше, чем в прошлом году.
— И что, в следующем году будет то же самое?
— Хуже! Если угольщики вообще наращивать добычу не смогут, то в будущем году мы рискуем грохнуться еще сильнее, чем в этом. Поэтому сейчас необходима немедленная концентрация капитала — РАО ЕЭС, государства и самих угольщиков. Ресурсы РАО не гигантские, но тем не менее. Сейчас пересматриваем инвестпрограмму, выделяем 500 млн рублей на Лучегорский разрез. Я поставил задачу выработать экстренные кредитные схемы, которые позволят выделить деньги не позже первой декады марта. Готовы дочерними энергосистемами поработать, посмотреть, что у них есть. А есть еще и такие "сумасшедшие" губернаторы, которые реально вкладывают в угольные проекты. Но государство, в свою очередь, тоже должно пересмотреть принципы распределения угольных дотаций. Будем выходить на президента, на правительство. Теперь весь вопрос — согласятся ли.
ЕЛЕНА Ъ-ТРЕГУБОВА