В начале минувшей недели против режима Башара Асада выступили ведущие арабские страны и исламские богословы, ранее молчавшие. Однако уже к середине недели надежды сирийских оппозиционеров были разрушены.
Начало июля породило у противников режима Асада надежду на то, что отношение к нему со стороны мирового сообщества меняется. Причем меняется быстро. Асад, разумеется, сам этому поспособствовал, перейдя к открытому использованию армии для подавления беспорядков. В Хаму и несколько других городов, где оппозиция была сильнее всего, по приказу сирийского президента ввели бронетехнику. В результате за несколько дней сирийские власти уничтожили больше людей, чем за предыдущие месяцы. По данным неправительственных организаций, счет убитых в ходе последней волны подавления демонстраций идет на сотни человек.
Эти перемены не остались незамеченными мировым сообществом. Наибольший интерес у наблюдателей вызвала реакция стран, которые ранее воздерживались от жестких выступлений против Асада. Россия, защищавшая сирийские власти в Совете Безопасности ООН, жестко выступила против репрессий и применения силы против мирных граждан. Несколько видных арабских стран отозвали своих послов из Дамаска в знак протеста против действий сирийского правительства, кроме того, одна из самых влиятельных стран региона — Саудовская Аравия — назвала происходящее в Сирии кровавой баней. Наконец, свое мнение о положении в Сирии впервые публично высказал Университет аль-Азхар в Каире, один из старейших в мире, считающийся основным теологическим центром мусульман-суннитов. Его глава Ахмед ат-Тайеб заявил, что ситуация зашла слишком далеко, и потребовал от властей Сирии немедленно "остановить эту арабскую и исламскую трагедию... прекратить кровопролитие и принять все справедливые требования сирийских масс". Наконец, Турция, крупнейший торговый партнер Сирии, то есть государство, которое имеет наибольшие шансы быть услышанным в Дамаске, отправила туда министра иностранных дел, который должен был склонить Асада к прекращению кровопролития и, возможно, началу переговоров с оппозицией. Казалось, все готово к тому, чтобы Башар Асад разделил участь своего ливийского коллеги и из уважаемого (или, по крайней мере, терпимого миром) главы государства превратился в изгоя, с которым готовы обсуждать только один вопрос — условия его ухода.
Однако надежды оппозиции оказались преждевременными. Никакого продолжения эти действия не имели. "Не ожидайте никаких резких мер,— заявил глава Лиги арабских государств Набиль аль-Араби.— Мы сделали заявление. Другие страны сделали заявления. Я не знаю никого, кто требовал бы принятия дальнейших мер. Давайте посмотрим, каким будет ответ на заявления Лиги арабских государств и отдельных стран". Одновременно и европейские страны дали понять, что о применении силы не может быть и речи.
Результат вполне естественный. "Власть" неоднократно писала об этом феномене. Асад сумел убедить глав государств и правительства стран мира — арабских и всех остальных,— что его режим — залог региональной стабильности, пусть и имеющей свои недостатки. И поэтому государства мира скорее заняты не проблемой жестокости Асада, а выдумыванием оправданий для своего бездействия.