Уважаемые редакции газеты "Коммерсантъ", журналов "Коммерсантъ-Власть" и "Огонек"!
В ваших изданиях, которые очень люблю и читаю довольно часто, названия городов и прочих населенных пунктов "спорных" регионов мира (самопровозглашенные, частично признанные и иные территории с неопределенным статусом) последовательно указывались в предконфликтной общепринятой форме. Даже после российско-грузинской войны августа 2008 года, когда официальные дикторы и журналисты самой большой страны мира как по мановению волшебной палочки (надо полагать, с красной звездой на наконечнике) активно принялись переименовывать Цхинвали в "Цхинвал", вы оставались на вполне понятной и логичной позиции — для любых изменений устоявшихся топонимов нужен консенсус, которого вследствие разобщения пока, к сожалению, найти не удается. Под любые другие решения этого вопроса можно, конечно, подвести формальную, историческую, лингвистическую базу и прыгать во времени назад-вперед, апеллируя к различным периодам развития человечества и информационным источникам, но тогда пришлось бы постоянно подправлять названия (а заодно публикуемые в газетах и журналах карты) в угоду сиюминутной конъюнктуре и целесообразности.
Тем более удивился, когда в июне этого года сначала в "Коммерсанте", затем во "Власти" некоторые города стали подвергаться "обрезанию" по образу и подобию подконтрольных Кремлю СМИ. Хотелось бы узнать, к чему бы это? Страшно подумать: если Сухуми у вас на какое-то время превратится в "Сухум", то как же будет именоваться Батуми?
Заранее спасибо за ответ,
Тенгиз Джибути, Рига, Латвия
От редакции. Уважаемый господин Джибути! Благодарим Вас за внимательное отношение к нашим изданиям. Объясним нашу позицию по вопросу финального -и. В 2008 году руководство российского МИДа заявило о том, что отныне Сухуми и Цхинвали будут называться соответственно Сухум и Цхинвал. Официозные российские СМИ немедленно ввели эту практику, а издания ИД "Коммерсантъ" от такого перехода воздержались. В журнале "Власть" мы тогда же разъяснили, что подобные поспешные заявления понятны как политический жест, но приводят к топонимической невнятице: карты и атласы, имеющие хождение в России, дают названия на -и, телеканалы дают названия без -и, а бедные граждане не знают, кому верить. Однако за прошедшее с тех пор время ситуация изменилась: изданные за последние два года карты и атласы используют названия Сухум и Цхинвал, а значит, их можно считать законно вошедшими в практику. Отрицание этого факта было бы политическим жестом уже с нашей стороны, но ведь ровно за примат политики над орфографией мы три года назад критиковали российский МИД. Поэтому с 2011 года мы перешли на новое, для многих непривычное и даже неприятное написание — Сухум и Цхинвал. Исключение мы делаем только при цитировании, если для цитируемого источника принципиально таким образом подчеркнуть свои политические взгляды.
Уважаемая редакция!
ИД "Коммерсантъ" по праву считается лидером российской журналистики. В течение многих лет газеты и журналы издательского дома приобретали репутацию наиболее качественных СМИ России, а работа его корреспондентов стала эталоном профессиональной журналистской деятельности и всегда вызывала уважение читателей, в том числе и сотрудников группы ВТБ. Тем неприятнее было прочитать в журнале "Власть" от 18 июля 2011 года статью Дмитрия Бутрина "Перетягивание банкрота". В данном материале мы обнаружили не только ряд фактических ошибок, но и ничем не подкрепленные суждения о ВТБ. В частности, автор утверждает, что к моменту написания статьи ВТБ отдал за акции Банка Москвы 178 млрд руб. Откуда взялась эта сумма — непонятно. Еще в феврале глава ВТБ Андрей Костин заявил, что доля московского правительства в Банке Москвы (46,48%) была куплена за 92,8 млрд руб., доля в ССГ — за 10,2 млрд руб. Данные цифры подтверждены в российской и международной отчетности.
Опираясь на информацию о 178 млрд, г-н Бутрин делает вывод, что "покупка может обойтись федеральным властям (как владельцу ВТБ, и так и федеральному АСВ) более чем в 570 млрд". Очевидно, что и эта информация неверна.
Также корреспондент сообщает, что "в мае ВТБ наконец получил контроль над Банком Москвы, за 46,48% которого он бился с менеджментом и Альфа-банком". На самом деле 46,48% акций банка было приобретено в конце февраля. Контрольным пакетом ВТБ не обладал и к моменту выхода статьи (18 июля 2011 года). Что касается оперативного управления, то представители ВТБ начали работать в Банке Москвы в апреле (21 апреля Михаил Кузовлев был избран президентом банка). Возникает вопрос: что, с точки зрения автора статьи, произошло в мае?
Ниже автор сообщает, что сделка по приобретению пакета у правительства Москвы произошла в январе 2011 года. В действительности она, как уже сказано, произошла в феврале. По сравнению с предыдущими ошибками это, конечно, мелочь. Однако, с нашей точки зрения, для такого авторитетного журнала, как "Власть", такой подход к подаче информации недопустим.
Ну и, наконец, главное. Дмитрий Бутрин считает: "Сам по себе ВТБ в несколько раз больше, чем Банк Москвы, а происходящее в нем принципиально от Банка Москвы отличаться не должно". Непонятно, на основе каких данных автор делает такой вывод. Хочется отметить следующие моменты.
Во-первых, группа ВТБ уделяет пристальное внимание прозрачности своего бизнеса и, в частности, подготовке отчетности. Характер бизнеса ВТБ именно как международной группы не оставляет нам других вариантов. Благодаря нашей принципиальной позиции доводить до всех заинтересованных лиц достоверную информацию о деятельности группы инвесторы по всему миру доверяют ВТБ. Подтверждений этому много. Это и приватизация 10% акций банка в феврале 2011 года, в результате которой государство получило от международных инвесторов около $3,3 млрд. И недавний кредит на $3,13 млрд банку ВТБ, в котором участвуют почти 30 международных банков из 16 стран Северной Америки, Европы и Азии. Сделка ВТБ стала крупнейшим в истории синдицированным кредитом для финансовой организации Центральной и Восточной Европы.
Во-вторых, даже если Дмитрий Бутрин решил довести до читателей свою, достаточно спорную, позицию, почему же он не дал возможности высказаться представителю ВТБ? Согласитесь, что это было бы справедливо.
С уважением, руководитель пресс-службы банка ВТБ В. В. Суховерхов
От редакции. Уважаемый господин Суховерхов! Благодарим Вас за внимательное отношение к журналу и за добрые слова, высказанные в начале письма. Признаем, что в статье были допущены существенные фактические неточности, касающиеся цифр и дат. Приносим ВТБ и читателям наши искренние извинения. Если исходить из указанной Вами цифры 92 млрд руб., то оценка общей суммы, которую федеральные власти могут потратить в связи с покупкой ВТБ Банка Москвы, изменится и составит около 490 млрд руб., что является заметно меньшей, но все же весьма внушительной суммой.
Позволим себе не согласиться с Вашим замечанием об отсутствии у ВТБ контрольного пакета. Количество акций, дающих акционеру возможность оказывать решающее влияние на деятельность акционерного общества, вполне может считаться контрольным пакетом, пусть даже оно составляет менее 50%. Такое понимание этого термина зафиксировано, например, в экономических словарях.
Что касается критикуемого Вами рассуждения, то оно носило теоретический характер и касалось не столько Банка Москвы и ВТБ, сколько вообще любого банка, если у него по той или иной причине возникают проблемы. Если эта мысль не была высказана достаточно ясно и у кого-то могло возникнуть впечатление, что автор говорит о ВТБ как о проблемном банке, то это, разумеется, наша вина.
И наконец, последнее. Вы считаете, что автору следовало привести в статье не только свое мнение, но и Ваше. Разумеется, такой подход возможен, но, на наш взгляд, вовсе не обязателен. Например, кинокритик вправе самостоятельно решать, высказывать ли ему только свое мнение или включить в статью мнение режиссера о своем мнении. Точно так же политический, спортивный или банковский обозреватель может дополнять или не дополнять свои суждения мнениями героев своих публикаций. У последних, разумеется, всегда остается право на ответ, примером чему служит эта страница "Власти".