Плитка кончилась

Власти Москвы решили приостановить свой мегапроект по замене асфальта тротуарной плиткой. Больше всех эта новость расстроила армян-строителей

Наталья Радулова

"Мэр этот ваш... Как его имя? Такой, знаешь мужик... — Феликс Саркисян, мастер, который выкладывает плиткой тротуар в районе Садового кольца, вертит рукой, будто вкручивает лампочку.— Такой... С  головой. Очень хитро придумал. Всю Москву плиткой — раз! И вам хорошо, на улицах красиво, и всем армянам сразу помог. Мы его за это очень уважаем, прямо очень. Если б еще Путин дал всем нашим по российскому паспорту, то это вообще была бы лав митк, отличная идея!"

Феликс, как и остальные работники из его бригады, в последние месяцы нарадоваться на мэра Собянина не может — такого количества заказов на укладку тротуарной плитки у него не было за все 7 лет строительной карьеры в Москве. Обычно Саркисян занимается ремонтом квартир, но в этом году он почти все время на улице, молоточком по плитке стучит. "Раньше редко-редко звали на дорожные работы, а в это лето просто вся Армения тут у вас. Когда жара была, под каждым деревом вдоль дороги армяне в обмороках лежали. Я даже брата-студента выписал из Еревана, звоню ему: "Малыш, бросай все, приезжай на каникулы. Работы много, машину купишь"".

Бордюры и маршалы

Москве один квадратный метр нового тротуарного покрытия обходится примерно в 3400 рублей. Из этих денег на зарплату Феликсу уходит 150-200 рублей. Во всяком случае, именно такие деньги "за квадрат" он получает из рук посредника, который его приглашает на ту или иную "точку" — места работы постоянно меняются и регулярными их все же назвать нельзя. "Мне звонит мой друг, и я на следующий день приезжаю, куда он скажет".

Труд тяжелый: "Один вот этот бордюр каменный, в полметра длиной, весит 200 килограммов, а их тут сколько!", но прибыльный — в день хороший мастер может выложить 50-60 квадратов. Бригада, в которой трудится Саркисян — 3-4 человека,— в день может одолеть 200 квадратных метров, были бы заказы. А в перерывах мужчины продолжают ремонтировать квартиры москвичам: "Видишь, у меня брюки краской заляпаны? Это я вчера стены красил в Бутово".

У этих мужчин много деловых предложений — они могут выполнять ремонтные работы: "Хоть стяжку, хоть обои, что тебе надо? Сделаем на века!", могут пригласить на свидание: "А ты замужем? Я — холостой совсем", достать хороший коньяк по дешевке: "Запиши телефон, мы столько коробка привезем, сколько закажешь". В Москве все они живут без семей — кто-то устроился в общежитии, кто-то вместе с товарищами арендует квартиру. "Питаемся мы плохо, только сухое: колбаса, сыр, консерва". Как выдерживают так годами — непонятно. Но про своих родных не забывают — большую часть зарплаты отправляют на родину. И стараются держаться в этом чужом городе вместе, чтобы не пропасть поодиночке.

Феликс уверяет, что плиткой в столице занимаются исключительно армяне, и, похоже, так оно и есть. Из трех бригад, опрошенных корреспондентом "Огонька" в разных концах города, абсолютно армянский состав оказался во всех трех. Чтобы убедиться в теории Феликса, достаточно посмотреть и на список фамилий тех, кому принадлежат подрядчики, занимающиеся этим бизнесом в Москве,— Армен Шагинян, Петрос Меликян, Манук Лмоян, Армен Ананикян, Гагик Асланян, Ваграм Вардумян, Армен Закарян...

"Какая разница какой мы национальности?! — почти кричит 32-летний Варуж Осипян, еще один плиточник с Садового.— У нас есть и гражданин Украины. Вазген, подойди, о тебе говорим. Откуда ты? Вот, из Чернигова он. Я тебе скажу, записывай: не важно, какая у тебя кровь течет, не важно, откуда ты приехал, важно, чтобы ты был человеком!" Его коллеги дружно кивают и развивают тему толерантности дальше: "Только армянам можно доверять. Ты смотри, кто чем занимается в Москве: грузины — воруют, молдаване — пьют, азербайджанцы — помидорами торгуют, обвешивают на рынке. А хорошие строители — только армяне".

И хотя к тротуарным работам привлекаются, к примеру, еще и граждане Таджикистана, мастера-армяне всерьез к ним не относятся: "Таджик может только яму копать, песок ровнять, а чтобы брусчатку ложить, тут нужна ума!" Самвел Киракосян, который в свои почти 60 лет трудится наравне с молодыми коллегами, тоже полон патриотизма: "Армяне даже французские соборы строили в Средние века, знаешь? Это наш талант от Бога. И от фашистов эту землю мы со всеми защищали, лучше защищали. Вот скажи, сколько маршалов у таджиков? Ноль! Сколько маршалов у азербайджанцев, у узбеков, у молдаван? Ноль! А у нас их пять! Делай выводы".

Наклоны и стыки

К москвичам у плиточников отношение сложное. Мэр, чьей фамилии они не знают, безусловно, их кумир. Квартировладельцы тоже вызывают у них уважение: "Большие ремонты делают, серьезные люди".

А вот, к примеру, роллеров они терпеть не могут. На соседней улице находится магазин для роллеров, как уверяет реклама, крупнейший в Европе, так что эти ребята тут часто появляются. И всегда с претензиями. Ругают на чем свет стоит и Собянина, и простых строителей — оказывается, по плитке, в отличие от асфальта, практически невозможно ездить на роликах.

— Они думают, что тротуары для них делают! — Самвел крайне возмущен.— Ноги бы им повыдергивать вместе с их коньками. Такие невежливые, матом ругаются. У меня 9 детей дома в селе, уже взрослые, и ни один из них не может на старшего человека голос повысить, не то что эти... А я чем виноват, это что, моя улица, моя дорога? Я труженик, делаю что мне скажут.

Тем не менее свое мнение у рабочих есть, и к замене асфальта на плитку они относятся очень хорошо: "У нас весь Ереван ею давно выложен. Так красивее и не воняет". Тут в разговор вступает какая-то женщина — она долго стояла на остановке рядом, подслушивала и теперь не сдержалась: "А чем асфальт был плох, интересно? Зачем его весь срезали? Я тут живу много лет, и никаких испарений от него не было, выдумки все это. Поменяли шило на мыло. Плитка ваша денег сумасшедших стоит, а положили ее криво!"

Армяне такое оскорбление не могут вынести: "Женщина! Что ты говоришь! Где криво? Это наклон, чтобы вода стекала!" К диалогу подключается еще один прохожий: "Какой еще наклон? Вода должна стекать в стыки. В стыки, я вам говорю". Они начинают спорить, причем все — очень эмоционально, жестикулируя, то наклоняясь почти к земле, то воздевая руки к небу. Не очень уже даже понятно, кто из них армянин, кто из Чернигова, а кто живет в соседнем доме с рождения. И только когда женщина выдыхает: "Слава богу, больше в Москве плитку вашу чертову класть не будут, сворачивают эти работы", группа рабочих замирает. Как это? Кто сказал? Собянин?..

Сразу становится заметно, как немолод уже Самвел и как тяжело ему, наверное, было все лето тут работать, на солнце, в пыли. Как устал от Москвы, от этих тротуаров Варуж, у которого растет в Армении сын. Становится заметно, как разочарован Вардан — кто теперь знает, удастся ли ему накопить на машину. Власти Москвы решили приостановить работы по замене асфальта тротуарной плиткой, все новые проекты временно заморозят — нет новости ужаснее.

"Навсегда?" — спрашивает Феликс. Женщина, видимо, услышав что-то в его голосе, смягчается: "Весной обещают продолжить". И потом, подумав, добавляет: "Ладно уж... Не бойся".