 |
Подковерные интриги
О том, что с директором Берлинского фестиваля Морицем де Хаделном не продлили контракт, стало известно почти год назад. Как утверждает сам де Хаделн, это был путч, организованный в лучших советских традициях. Дождались, когда директор уехал в отпуск, собрали фестивальный совет и сместили шефа, сообщив ему об этом по мобильному телефону. Решающую роль в этом деле сыграл тогдашний министр культуры ФРГ, который невзлюбил Морица де Хаделна. Вскоре министра поменяли, и его преемник даже, кажется, готов был отказаться от поспешно принятого решения. Но ходу назад не было: на место де Хаделна уже назначили Дитера Косслика.
Мориц де Хаделн — фигура во многом загадочная. Швейцарский гражданин, он родился то ли в Англии, то ли в Румынии (по некоторым сведениям, происходит из рода Дракулы). Говорит на основных европейских языках, но ни один из них не считает родным. Недруг-министр, между прочим, вменил ему в вину не совсем идеальный немецкий.
Придя к руководству Берлинале двадцать два года назад, Мориц де Хаделн застал эхо скандала с фильмом "Охотник на оленей", который вызвал ярость советского официоза и увел с Берлинале киноделегации всех соцстран. Новый директор сразу предпринял несколько радикальных шагов, чтобы примирить Восток и Запад и сделать Берлинале культурным мостом между ними.
Де Хаделн добился участия в фестивале больших "оскаровских" фильмов и установил неформальный контакт с голливудскими студиями. Это тоже припомнилось ему при увольнении: антиамериканизм в Европе почти столь же моден, как в России. С другой стороны, политика Берлинале до и в период перестройки была активнейшим образом развернута в сторону России. Мориц де Хаделн и восточноевропейский эксперт Ганс Шлегель постоянно ездили к нам и, что называется, держали руку на пульсе перемен.
Звездный час российского кино настал в Берлине в 1986-1987 годах, когда там с триумфом прошли полочные "Тема" Глеба Панфилова и "Комиссар" Александра Аскольдова. Первая получила "Золотого медведя", вторая — "Серебряного". Но на этом почти все и закончилось. Россия вместе со всей Восточной Европой стала стремительно выходить из моды, а вакантное место в кинематографической геополитике занял Китай. Мировые триумфы китайского, тайваньского, гонконгского кино тоже начались в Берлине. Даже недоброжелатели относят это к числу несомненных заслуг Морица де Хаделна.
 |
| 1980. Молодые директора Берлинского фестиваля Мориц де Хаделн (слева) и Ульрих Грегор |
Лишним свидетельством этого стал и добровольный уход со своего поста Ульриха Грегора — еще одного представителя леворадикальной немецкой интеллигенции. Он даже раньше Морица де Хаделна пришел к власти на Берлинале — хотя не через бюрократические механизмы, а явочным порядком. То есть создав альтернативный основному фестивалю Форум нового кино. Это было тридцать лет назад на волне студенческой революции. С тех пор молодежный форум успел стать столь же устойчивой структурой, а Грегор получил статус содиректора Берлинале. И вот он (будучи почти на десяток лет старше коллеги де Хаделна) решил уступить место более молодым. Таким образом, частью истории Берлинале оказались сразу две супружеские пары, определявшие микроклимат фестиваля на протяжении десятилетий, хотя и не всегда ладившие между собой: Мориц и Эрика де Хаделны, Ульрих и Эрика Грегоры. Обе весьма пассионарные Эрики формировали этот микроклимат порой даже больше, чем их мужья.
Известно, что преемником Ульриха Грегора станет кинокритик Кристоф Терхехте. Сравнительно молодому человеку будет нелегко отстаивать независимость форума. По некоторым сведениям, прагматичный Дитер Косслик, не слывущий киноманом, но имеющий большой опыт менеджмента, намерен перепоручить отбор и концепцию программы основного фестиваля Альфреду Холихаусу — коллеге Кристофа Терхехте из берлинского журнала Tip. В этом случае господин Косслик имеет шанс установить контроль над обеими частями фестиваля. Примерно таким же образом, разделяя и властвуя, управляет машиной Каннского фестиваля великий и ужасный Жиль Жакоб.
Неизбежность перемен
Помимо запутанных личных отношений, претензий и обид, существуют объективные причины берлинского кризиса. И не только связанные со сменой поколений. Почему, невзирая на немецкую организованность и отличные контакты, совсем не дряхлому и полному энергии Морицу де Хаделну так и не удалось сохранить свои позиции? Проблема в том, что в последние годы Берлинале утратил своеобразие своего положения в структуре фестивального движения. В годы холодной войны Берлинский фестиваль был выдвинутым на Восток форпостом западной культуры. Позднее он стал мостом между Западной и Восточной Европой. В момент объединения Германии символическая роль Берлинале обозначалась сама собой.
В прошлом году прошел юбилейный, 50-й Берлинский фестиваль. Прошел в новом кинокомплексе на Потсдамер-плац, в районе бывшей Стены, в сердце объединенного Берлина. Этот комплекс был выстроен под непосредственным наблюдением де Хаделнов и Грегоров. Успех нового начинания был очевиден: при всех издержках новостроя фестиваль получил современную резиденцию, соответствующую техническим и дизайнерским критериям XXI века.
 |
| 2001. Старый директор Мориц де Хаделн (справа) уступил место молодому Дитеру Косслику |
В этом году жюри под председательством бывшего голливудского босса Билла Механика попыталось радикализировать ситуацию — быть может, даже несколько искусственно. Все голливудские фильмы были, по существу, проигнорированы. Три самых почетных приза, включая "Золотого медведя", были отданы снятому в Англии фильму Патриса Шеро "Интим", небезинтересному концептуально плюс привлекшему внимание шоковыми сексуальными сценами. В принципе это решение правильное: европейский "новый реализм" с элементами порно сегодня одно из самых прогрессивных направлений мирового кино.
Однако, как и в случае отставки Морица де Хаделна, это решение уже ничего не могло изменить. Перемены на Берлинале нужно было начинать гораздо раньше — пока не наступил застой. И теперь рассчитывать приходится на нового директора, который получит в наследство мощную консервативную структуру Берлинале, великолепные новые офисы и залы и столь же великолепную берлинскую публику, которая всегда высоко ценила своей фестиваль. Даже критикуя его организаторов, она создавала столь благодатную питательную среду, что Берлинале сумел пережить не одну историческую бурю.
АНДРЕЙ ПЛАХОВ