 |
Несколько дней назад с одним моим знакомым, рядовым сотрудником президентской администрации, произошел странный случай. На служебной автостоянке неподалеку от Ильинки его "Ниве" неожиданно уступил место навороченный "мерс" (на ветровом стекле обеих машин имелись соответствующие разрешения). Неправдоподобность ситуации усилило то, что водитель "мерса" еще попробовал вежливо улыбнуться моему приятелю. Свидетелем этого происшествия стал один из служащих ФСО. Довольный прапорщик пояснил обескураженному владельцу "Нивы": "Это он тебя за одного из наших принял — у нас много 'Нив', а у сотрудников администрации, как правило, машины побогаче". Поправив фуражку, он резко бросил: "Раньше они нам места не уступали. Но ничего, теперь будут!"
Автомобильный курьез на Старой площади показался мне знаковым событием, и я отправился по правительственным учреждениям, чтобы проверить, действительно ли они уже находятся под колпаком органов.
Никаких грозных признаков, говорящих о смене власти, на первый взгляд не видно. Ни в Белом доме, ни в министерствах не наблюдается явного усиления режима. Наоборот, посты охраны соревнуются в доброжелательности к посетителям.
Я сразу вспомнил, какая суматоха творилась при неожиданной отставке Виктора Черномырдина 23 марта 1998 года. Охрана Белого дома тогда просто зверствовала — ни один крупный предмет нельзя было пронести мимо поста без целого списка виз множества разнообразных начальников и, кроме того, без подтверждающего звонка начальника охраны. Боялись, однако, не пропажи важных документов, а того, что увольняемые в массовом порядке чиновники прихватят с собой дорогостоящую оргтехнику. Говорят, что сам Черномырдин вывозил из кабинета свои личные вещи и подарки целых три дня.
Сейчас в роли Черномырдина оказался Калюжный. Правда, он остался и вовсе без подарков. Став министром, он долго не хотел пересаживаться в положенную "Ауди-8" и продолжал пользоваться "Мерседесом" от "Сибнефти". Но старшие товарищи посоветовали не высовываться, и "Мерседес" встал в гараж. Вывезти его после отставки Калюжный до сих пор не решился. Да и из его секретариата никаких коробок сейчас не выносят.
В общем, на первый взгляд в Белом доме тишь да гладь. На самом деле спокойствие в правительственных коридорах только внешнее. Чиновники пугают друг друга слухами.
В первую очередь говорят об уже хорошо зарекомендовавших себя "жучках". "Прослушка", конечно, была всегда. Но сейчас, как со страхом уверяют в Белом доме, "слушают" даже в курилках и на лестницах. Напуганные чиновники уже давно предпочитают встречаться с деловыми людьми на нейтральной территории (как правило, в ресторанах и кафе). Заметив эту тенденцию, один мой знакомый предприниматель даже предложил Юрию Лужкову отдать ему в аренду на льготных условиях площади в центре Москвы для устройства безалкогольных баров, где могли бы встречаться лоббисты с инсайдерами. Почему безалкогольные? Потому что общение с инсайдерами тогда обходилось бы лоббистам дешевле. Но Лужков почему-то эту идею не поддержал. А один мой знакомый из органов утверждал, что они все удобные злачные места уже давно держат под колпаком. Так, на Старой площади рассказывают, что рядом с комплексом зданий президентской администрации существует Никольский треугольник — несколько дорогих баров и ресторанов, где давно уже установлены "жучки", и все состоявшиеся там конфиденциальные переговоры тут же становятся известны органам. До поры до времени они хранятся на магнитных носителях, но, когда это время наступит, многим инсайдерам придется, как минимум, уволиться.
Поговаривают еще, что в тексты конфиденциальных правительственных документов теперь ставятся какие-то особые знаки, благодаря которым можно выявить, через кого этот документ ушел в чужие руки. Понятно, что работа чекистов в правительстве прежде всего должна быть направлена на засекречивание информации. Отсюда и все эти слухи о новых методах борьбы с "утечками".
Прежние методы в самом деле не очень помогали. Стоит вспомнить хотя бы, как два года назад, во времена своего премьерства, Сергей Кириенко безуспешно пытался обсудить с членами правительства расторжение трастового договора по управлению госпакетом акций "Газпрома" с Ремом Вяхиревым так, чтобы об этом не узнал сам Вяхирев. В самом начале июльского заседания правительства Кириенко заявил о намерении разорвать отношения с Вяхиревым, сорвавшим график уплаты налогов. Журналисты, тогда еще допускавшиеся в правительственный зал заседаний, бросились на выход, к телефонам, так как мобильники у них отобрали. Однако у дверей, раскинув руки, их уже ждал начальник управления правительственной информации Алексей Волин. А тем временем приглашенные на заседание чиновники лихорадочно нажимали кнопки на своих мобильниках.
В начале 90-х, когда сотовые телефоны были еще слишком громоздкими и не все лоббисты и инсайдеры брали их с собой на правительственные совещания, использовался более простой, но надежный прием незаконной передачи информации. Так, в 1993 году Черномырдин, как утверждают, уже был готов подписать постановление о частичной национализации банков. Один из лоббистов, имевший постоянный пропуск на Старую площадь, где тогда находилось правительство, банально украл копию документа со стола помощника премьера. Документ попал в прессу, и национализация была сорвана.
Еще более скандальная ситуация сложилась со все тем же трастовым договором с Вяхиревым. По словам Бориса Немцова, в 1997 году проект нового договора со всеми необходимыми визами три раза пропадал из канцелярии Черномырдина. На четвертый раз документ не пропал, так как его содержание уже вполне устраивало Вяхирева.
Сейчас такие операции обречены на провал. По распоряжению органов чиновники обязаны строго следить за сохранностью вверенных им документов. При появлении в кабинете любого человека, даже коллеги, чиновник должен тут же перевернуть лицом вниз документ, с которым он работает, или выключить монитор компьютера. Опытные аппаратчики используют при этом один из хорошо опробованных еще в КГБ приемов — отвлечение на "негодный" объект. Например, рассказывают, что начальник секретариата Владимира Путина Игорь Сечин все свои многочисленные документы, для которых буквально не хватает места даже на большом столе для заседаний, раскладывает обязательно текстом вниз. При этом на его столе лежит открытая книга. Это и есть отвлекающий внимание "негодный" объект. Когда Сечин работал в Белом доме, это была книга из серии "Пионеры-герои", всегда открытая на главе "Вера Волошина".
Задача органов — перекрыть информацию не только лоббистам, но и прессе. Первым к выполнению задания приступил Евгений Примаков. Ближайший помощник Примакова, тогда шеф аппарата Белого дома вице-адмирал--особист Юрий Зубаков как-то назвал управление правительственной информации "управлением информационной безопасности". Эта оговорка оказалась знаковой. С того времени прессе стали не столько предоставлять подлинную информацию, сколько проводить специнформационные мероприятия. При Зубакове они были просты, но эффективны. Как только информационная война между известными олигархами обострялась, один из них появлялся в белодомовском кабинете Зубакова. Очевидцы утверждают, что Зубаков провожал олигарха до самого лифта, осторожно пожимая обеими руками ладонь важного посетителя. После этого он вызывал к себе ответственных за связи с теми или иными влиятельными изданиями, чтобы приказать им убрать оттуда порочащие олигарха публикации. Многие действительно не могли ослушаться адмирала. Однако кремлевские особисты таким "ломовым" приемом, как правило, не пользуются. Они применяют так называемый целевой слив. Доверенному журналисту под большим секретом передается эксклюзив, например проект экономической программы правительства или концепции политической реформы. Документ зачастую подлинный. Цель инициаторов операции — вызвать вал критики на разработчиков этого документа до того, как они успеют к ней подготовиться, и тем самым их дискредитировать.
Несмотря на нынешние заявления о том, что все ограничится незначительными кадровыми перестановками, на Старой площади с тревогой ждут, кого из них уволят и как перекроят информационные потоки. После президентской администрации настанет черед еще более глубокой гэбистской перестройки в Белом доме и министерствах. Тогда вопрос о том, кто из олигархов и с каким счетом победил при формировании правительства, потеряет всякий смысл. Победит Совет безопасности, где работают в основном выходцы из ГБ.
"Ты ошибаешься, если считаешь, что среди чекистов нет грамотных экономистов,— разоткровенничался опытный белодомовский чиновник.— Я уже года три ношу на согласование в Совбез проекты постановлений, и, как правило, документы после их правки становятся только лучше". Я поверил не сразу: "Где же они набрали столько кадров?" "А ты разве не знаешь, что в 80-е годы у КГБ была особая программа кризисного развития? — вопросом на вопрос ответил правительственный экономист.— Под нее были и созданы специальные институты, и подготовлены соответствующие кадры".
Высокое мнение о чекистах-экономистах разделяют и многие другие мои собеседники в Белом доме. Они с надеждой ждали назначения премьером Сергея Иванова: "Вот он навел бы порядок в документообороте, а 'слив' информации олигархам ликвидировал бы в зародыше!" Впрочем, и при нынешнем премьере чекистов во властных структурах уже не мало. Просто их работа пока не бросается в глаза.
"Присмотритесь к окружению премьера,— посоветовали мне в Белом доме.— Главный сейчас там — это Борис Абрамович". "Березовский!?" — не удержался я. "Да нет! — досадливо отмахнулся мой собеседник.— Френкель". "А кто это?" — "Он пришел из Минфина. А вот откуда он туда пришел, не скажу".
КОНСТАНТИН СМИРНОВ