Прямая речь
Готовя летние коллекции 2001 года, законодатели моды с очевидной грустью вспоминали восьмидесятые годы — времена немыслимой роскоши и расцвета дорогих бутиков. Они охотно брали в новый век все, что когда-то было им так дорого. Мода словно заставляет нас вернуться на двадцать лет назад.
Чем вам запомнились восьмидесятые?
Алексей Митрофанов, депутат Госдумы:
— Запомнились вешалки МГИМО, где я в то время учился, заполненные дубленками и ондатровыми шапками. Их было очень много, и почти все одинаковые. Из боязни запутаться в этом богатстве пришлось все студенчество проходить в пальто. Помню, как Андрей Брежнев, внук Леонида Ильича, с которым мы вместе учились, пришел на занятия и сказал, что дед закончил новую книгу и скоро мы начнем ее изучать. Это была последняя часть модной в то время трилогии Леонида Брежнева "Малая Земля", "Целина" и "Возрождение". Незабываем приезд в Москву суперпопулярной группы Boney M, на концерт которой мне с большим трудом удалось достать билеты. Из фильмов сразу вспоминаются несколько серий "Эмманюель", записанные в плохоньких копиях и тайно передаваемые из рук в руки. Кстати, и первые видеомагнитофоны, на которых их можно было смотреть. Это почти порнография, как сказали бы сегодня. Вышедшая вскоре на экраны наша первая эротическая лента "Маленькая Вера" с Негодой и Соколовым в главных ролях. Первые кооперативы и мое посещение знаменитого федоровского кафе на Кропоткинской: я был среди тех, кто поел на очень солидную по тем временам сумму вместе с бывшим президентом США Картером. Кстати, он умеет делать табуретки и всем тогда обещал по одной подарить. Не знаю, как у остальных, но у меня ее нет.
Сергей Филатов, лидер Конгресса интеллигенции России:
— Никогда не забуду проводы олимпийского Мишки под трогательнейшую песню Александры Пахмутовой. Моды той поры помнятся не очень. Зато помню фильмы Сергея Соловьева "Асса" и "Так жить нельзя" Станислава Говорухина.
Берл Лазар, главный раввин России по версии Федерации еврейских общин:
— Тогда все одевались, если так можно выразиться, с запасом. Независимо от погоды ходили в шапках и в большом количестве свитеров. Когда приходили в гости, вся прихожая была завалена шапками и теплой одеждой. Сегодня такого нет.
Ольга Орлова, солистка группы "Блестящие":
— Я перестала верить в Деда Мороза. Под елкой обнаружила шерстяные рейтузы, неудобные и страшные, и поняла, что подарки делают родители. Были модны головные уборы типа берета и шубки из искусственного меха: рыжие для девочек и черного цвета для мальчиков. Их носили с длиннющими шарфами с бахромой вокруг шеи. Очень хорошо помню сапоги на высоких каблуках — нужно было иметь хорошее чувство баланса. И, конечно же, всеми любимую группу Modern Talking.
Юлий Рыбаков, председатель подкомитета Госдумы по правам человека:
— Хорошо помню 1982 год — я вернулся домой в Ленинград после шести лет отсидки за антисоветскую деятельность. Помню, как создавалось в содружестве с другими художниками "Товарищество экспериментального изобразительного искусства" (ТЭИИ), которое живо и сегодня. Создавались различные демократические организации в Москве и Ленинграде. И, конечно же, помню фильмы Станислава Говорухина о нашей жизни.
Михаил Мень, вице-губернатор Московской области:
— Первое, что встает перед глазами,— портрет Леонида Ильича Брежнева, увешанного орденами и звездами героя. А также наш андерграунд, рок-музыка начиная от "Машины времени" и заканчивая Борисом Гребенщиковым.
Елена Водорезова, призер первенств Европы и мира по фигурному катанию:
— Восьмидесятые больше всего запомнились ощущением того, что за мной родина. И гордостью за эту родину. Еще, конечно же, преобразившейся Москвой времен Олимпиады — невероятно яркой, чистой и на удивление немноголюдной.
Геннадий Зюганов, лидер КПРФ:
— Всего не перечислишь. Но главные события, без сомнения, богатейшая культурная программа московских Олимпийских игр и длинные очереди на потрясающую выставку "Москва--Париж" в Пушкинском музее.
Александр Коржаков, депутат Госдумы:
— Олимпиадой. Я обеспечивал охрану наших ответственных товарищей и высоких зарубежных гостей. Дел было невпроворот, все пахали как папа Карло. Но было интересно. А самое главное культурное событие — Москва в это время была чистая.
Валентин Юркин, генеральный директор издательства "Молодая гвардия":
— В серии "Жизнь замечательных людей" вышли книги о корифеях русской литературы XIX века Гоголе, Достоевском, Гончарове, сборники о Пушкиногорье и "Ясной Поляне". В обществе и на страницах газет и журналов разгорелась довольно острая дискуссия — нас упрекали в славянофильстве. Ведь до этого вся дореволюционная жизнь представлялась как сплошное темное царство, а в этих книгах отразился новый взгляд на русскую культуру и повседневную жизнь.
Роман Петренко, генеральный директор телеканала СТС:
— Прежде всего Олимпиадой. Неизвестно откуда на улицах Москвы выросли открытые кафе — их разноцветные зонтики радовали глаз и создавали праздничное настроение. На лицах официанток появилось некое подобие улыбок. Но, видимо, наверху посчитали советский народ неготовым к разительным переменам в быту, и после завершения Игр исчезли и кафе, и упаковки с соком, и улыбки с лиц работников торговли.
Андрей Бартенев, художник-модельер:
— Восьмидесятые запомнились мне знакомством с Жанной Агузаровой, она сразила меня своей красотой и талантом. Тогда все были "бравистами". Помню, как Жанна приходила на пляж в Сочи — с огромной авоськой, в которой лежала большая пластмассовая коробка с косметикой и обязательно зеленое или красное яблоко.
Юрий Любимов, художественный руководитель Театра на Таганке:
— В восьмидесятых меня выгнали из страны и лишили гражданства. Из-за этого в шестьдесят лет мне пришлось начинать жизнь сначала. Поэтому трудно сказать, что в то время было хорошего. У меня же отобрали не только работу, квартиру, друзей, но и развлечения — все исчезло в одночасье. Хорошо еще, что сумел найти силы и начать все заново.
Юрий Скуратов, бывший генеральный прокурор России:
— Восьмидесятые я делю на три периода: классический застой, череда похорон лидеров страны, а потом курс на перестройку и большие надежды. Конечно, самые теплые воспоминания остались о третьем периоде, когда создавались кооперативы, молодежь становилась более раскованной и свободной. И, конечно, трудно забыть атмосферу фестиваля молодежи и студентов в Москве.
Сергей Борисов, президент Российского топливного союза:
— Запомнились майской трагедией, когда по приказу Горбачева вырубались виноградники.
Дмитрий Якубовский, адвокат:
— Серьезной политической стабильностью, которая проявлялась даже в моде — серые костюмы и на мужчинах, и на женщинах.
Александр Невзоров, тележурналист:
— Бытовые проблемы того времени я не замечал. Советское кино или литература не запомнились, потому что они были советскими, а это в любом случае не мое. А в музыке — вот уж чего я точно не слушал, так это рок-бесовское изобретение, о чем говорил тогда и не изменил своего мнения сейчас.
Алексей Макаревич, продюсер группы "Лицей":
— Джинсы-клеш, длинные волосы, обувь на платформе, в том числе и мужская. Последним писком у нас считались сабо и сандалии на деревянной подошве. ABBA и Boney M, группы-мегазвезды. Живые, иногда полуподпольные сейшены "Аракса", "Воскресения" и "Машины времени". Танцплощадки, на которых звучала совсем другая музыка — диско, итальянцы. Продвинутые люди, слушающие Стиви Уандера. Конечно же, Олимпиада и необычно чистый город с пустыми улицами. Появление "Фанты", "Пепси-колы", финского Marlboro по рублю. Еще были "Мастер и Маргарита", перепечатанные на машинке, альманах "Метрополь", орловские романы "Альтист Данилов" и "Аптекарь". Самиздатовский музыкальный журнал "Забриски Пойнт", публикации в "Иностранной литературе". Обсуждение каждой новой модели "Жигулей". И конец 80-х — фантастические концерты, прежде всего Pink Floyd. А еще в восьмидесятых я прочитал полное собрание сочинений Паустовского, потому что сломал ногу и делать было нечего.
Станислав Говорухин, заместитель председателя комитета Госдумы по культуре:
— Это было время самых хороших намерений. Но все оказалось не так просто и обернулось с точностью до наоборот.
Готовя летние коллекции 2001 года, законодатели моды с очевидной грустью вспоминали восьмидесятые годы — времена немыслимой роскоши и расцвета дорогих бутиков. Они охотно брали в новый век все, что когда-то было им так дорого. Мода словно заставляет нас вернуться на двадцать лет назад.
Чем вам запомнились восьмидесятые?
Алексей Митрофанов, депутат Госдумы:
— Запомнились вешалки МГИМО, где я в то время учился, заполненные дубленками и ондатровыми шапками. Их было очень много, и почти все одинаковые. Из боязни запутаться в этом богатстве пришлось все студенчество проходить в пальто. Помню, как Андрей Брежнев, внук Леонида Ильича, с которым мы вместе учились, пришел на занятия и сказал, что дед закончил новую книгу и скоро мы начнем ее изучать. Это была последняя часть модной в то время трилогии Леонида Брежнева "Малая Земля", "Целина" и "Возрождение". Незабываем приезд в Москву суперпопулярной группы Boney M, на концерт которой мне с большим трудом удалось достать билеты. Из фильмов сразу вспоминаются несколько серий "Эмманюель", записанные в плохоньких копиях и тайно передаваемые из рук в руки. Кстати, и первые видеомагнитофоны, на которых их можно было смотреть. Это почти порнография, как сказали бы сегодня. Вышедшая вскоре на экраны наша первая эротическая лента "Маленькая Вера" с Негодой и Соколовым в главных ролях. Первые кооперативы и мое посещение знаменитого федоровского кафе на Кропоткинской: я был среди тех, кто поел на очень солидную по тем временам сумму вместе с бывшим президентом США Картером. Кстати, он умеет делать табуретки и всем тогда обещал по одной подарить. Не знаю, как у остальных, но у меня ее нет.
Сергей Филатов, лидер Конгресса интеллигенции России:
— Никогда не забуду проводы олимпийского Мишки под трогательнейшую песню Александры Пахмутовой. Моды той поры помнятся не очень. Зато помню фильмы Сергея Соловьева "Асса" и "Так жить нельзя" Станислава Говорухина.
Берл Лазар, главный раввин России по версии Федерации еврейских общин:
— Тогда все одевались, если так можно выразиться, с запасом. Независимо от погоды ходили в шапках и в большом количестве свитеров. Когда приходили в гости, вся прихожая была завалена шапками и теплой одеждой. Сегодня такого нет.
Ольга Орлова, солистка группы "Блестящие":
— Я перестала верить в Деда Мороза. Под елкой обнаружила шерстяные рейтузы, неудобные и страшные, и поняла, что подарки делают родители. Были модны головные уборы типа берета и шубки из искусственного меха: рыжие для девочек и черного цвета для мальчиков. Их носили с длиннющими шарфами с бахромой вокруг шеи. Очень хорошо помню сапоги на высоких каблуках — нужно было иметь хорошее чувство баланса. И, конечно же, всеми любимую группу Modern Talking.
Юлий Рыбаков, председатель подкомитета Госдумы по правам человека:
— Хорошо помню 1982 год — я вернулся домой в Ленинград после шести лет отсидки за антисоветскую деятельность. Помню, как создавалось в содружестве с другими художниками "Товарищество экспериментального изобразительного искусства" (ТЭИИ), которое живо и сегодня. Создавались различные демократические организации в Москве и Ленинграде. И, конечно же, помню фильмы Станислава Говорухина о нашей жизни.
Михаил Мень, вице-губернатор Московской области:
— Первое, что встает перед глазами,— портрет Леонида Ильича Брежнева, увешанного орденами и звездами героя. А также наш андерграунд, рок-музыка начиная от "Машины времени" и заканчивая Борисом Гребенщиковым.
Елена Водорезова, призер первенств Европы и мира по фигурному катанию:
— Восьмидесятые больше всего запомнились ощущением того, что за мной родина. И гордостью за эту родину. Еще, конечно же, преобразившейся Москвой времен Олимпиады — невероятно яркой, чистой и на удивление немноголюдной.
Геннадий Зюганов, лидер КПРФ:
— Всего не перечислишь. Но главные события, без сомнения, богатейшая культурная программа московских Олимпийских игр и длинные очереди на потрясающую выставку "Москва--Париж" в Пушкинском музее.
Александр Коржаков, депутат Госдумы:
— Олимпиадой. Я обеспечивал охрану наших ответственных товарищей и высоких зарубежных гостей. Дел было невпроворот, все пахали как папа Карло. Но было интересно. А самое главное культурное событие — Москва в это время была чистая.
Валентин Юркин, генеральный директор издательства "Молодая гвардия":
— В серии "Жизнь замечательных людей" вышли книги о корифеях русской литературы XIX века Гоголе, Достоевском, Гончарове, сборники о Пушкиногорье и "Ясной Поляне". В обществе и на страницах газет и журналов разгорелась довольно острая дискуссия — нас упрекали в славянофильстве. Ведь до этого вся дореволюционная жизнь представлялась как сплошное темное царство, а в этих книгах отразился новый взгляд на русскую культуру и повседневную жизнь.
Роман Петренко, генеральный директор телеканала СТС:
— Прежде всего Олимпиадой. Неизвестно откуда на улицах Москвы выросли открытые кафе — их разноцветные зонтики радовали глаз и создавали праздничное настроение. На лицах официанток появилось некое подобие улыбок. Но, видимо, наверху посчитали советский народ неготовым к разительным переменам в быту, и после завершения Игр исчезли и кафе, и упаковки с соком, и улыбки с лиц работников торговли.
Андрей Бартенев, художник-модельер:
— Восьмидесятые запомнились мне знакомством с Жанной Агузаровой, она сразила меня своей красотой и талантом. Тогда все были "бравистами". Помню, как Жанна приходила на пляж в Сочи — с огромной авоськой, в которой лежала большая пластмассовая коробка с косметикой и обязательно зеленое или красное яблоко.
Юрий Любимов, художественный руководитель Театра на Таганке:
— В восьмидесятых меня выгнали из страны и лишили гражданства. Из-за этого в шестьдесят лет мне пришлось начинать жизнь сначала. Поэтому трудно сказать, что в то время было хорошего. У меня же отобрали не только работу, квартиру, друзей, но и развлечения — все исчезло в одночасье. Хорошо еще, что сумел найти силы и начать все заново.
Юрий Скуратов, бывший генеральный прокурор России:
— Восьмидесятые я делю на три периода: классический застой, череда похорон лидеров страны, а потом курс на перестройку и большие надежды. Конечно, самые теплые воспоминания остались о третьем периоде, когда создавались кооперативы, молодежь становилась более раскованной и свободной. И, конечно, трудно забыть атмосферу фестиваля молодежи и студентов в Москве.
Сергей Борисов, президент Российского топливного союза:
— Запомнились майской трагедией, когда по приказу Горбачева вырубались виноградники.
Дмитрий Якубовский, адвокат:
— Серьезной политической стабильностью, которая проявлялась даже в моде — серые костюмы и на мужчинах, и на женщинах.
Александр Невзоров, тележурналист:
— Бытовые проблемы того времени я не замечал. Советское кино или литература не запомнились, потому что они были советскими, а это в любом случае не мое. А в музыке — вот уж чего я точно не слушал, так это рок-бесовское изобретение, о чем говорил тогда и не изменил своего мнения сейчас.
Алексей Макаревич, продюсер группы "Лицей":
— Джинсы-клеш, длинные волосы, обувь на платформе, в том числе и мужская. Последним писком у нас считались сабо и сандалии на деревянной подошве. ABBA и Boney M, группы-мегазвезды. Живые, иногда полуподпольные сейшены "Аракса", "Воскресения" и "Машины времени". Танцплощадки, на которых звучала совсем другая музыка — диско, итальянцы. Продвинутые люди, слушающие Стиви Уандера. Конечно же, Олимпиада и необычно чистый город с пустыми улицами. Появление "Фанты", "Пепси-колы", финского Marlboro по рублю. Еще были "Мастер и Маргарита", перепечатанные на машинке, альманах "Метрополь", орловские романы "Альтист Данилов" и "Аптекарь". Самиздатовский музыкальный журнал "Забриски Пойнт", публикации в "Иностранной литературе". Обсуждение каждой новой модели "Жигулей". И конец 80-х — фантастические концерты, прежде всего Pink Floyd. А еще в восьмидесятых я прочитал полное собрание сочинений Паустовского, потому что сломал ногу и делать было нечего.
Станислав Говорухин, заместитель председателя комитета Госдумы по культуре:
— Это было время самых хороших намерений. Но все оказалось не так просто и обернулось с точностью до наоборот.