Путь бодхисаттвы
Восток для многих представителей западной культуры ассоциируется с мистической и загадочной практикой медитации. В разных языках этот термин звучит по-разному: на санскрите — "дхъяна", по-китайски — "цзинцзо" или "чань", по-японски — "дзен". В переводе это означает "размышление" или "обдумывание". Медитация — это своеобразная психотехника, помогающая приводить сознание в состояние покоя. Сегодня она очень популярна в России. И многие московские клубы охотно предлагают ее клиентам наряду с другими модными восточными практиками. Рассказывает АЛЕКСЕЙ ШЕСТАКОВ.
Техники успокоения сознания издревле существовали во всех странах Юго-Восточной Азии, являясь неотъемлемой частью таких систем, как йога, цигун, тайцзицюань. Медитация была органично включена в религиозные практики индуизма, всех направлений и школ буддизма и даосизма. Ею традиционно занимаются последователи многочисленных школ восточных боевых искусств.
Существует целый набор требований и технических приемов, одинаковый практически для всех школ. Например, считается, что во время медитации нужно обязательно находиться в спокойном месте, там, где никто не потревожит. Что необходимо принимать особую позу и все время держать спину прямо. Наконец, у медитирующего всегда должна быть точка фокусировки сознания. Функцию последней часто выполняет мантра — слово или выражение, чаще всего на санскрите,— которую нужно ритмично повторять про себя. Именно мантра помогает успокоить хаотичный поток мыслей. Китайские школы предполагают, что медитирующий в успокоенном состоянии лучше управляет жизненной энергией "ци", циркулирующей по каналам его тела. А некоторые практики отмечают, что так лучше проявляется дыхание пранаяма, связывающее медитирующего с космосом.
Медитация за три занятия
Каким образом выполнение или невыполнение определенных условий может повлиять на процесс медитации, не в состоянии объяснить даже человек, долго занимавшийся ею. Точно так же он часто не способен ответить на вопрос, чем же он все-таки занимается и что при этом чувствует. Западный человек быстро додумался прикрепить к голове медитирующего проводки, чтобы попытаться выяснить, что же это за явление — медитация? С помощью этих измерений удалось доказать, что во время медитации человек полностью меняется. Это означает, что тем, кто хотел бы изменить свою жизнь, следует начинать медитировать.
И в какой-то момент медитировать действительно стало модно. Не без помощи Голливуда — звездам очень нравилось воскуривать благовония перед статуями Будды и застывать в полумраке в медитативной позе (конечно, озаботившись присутствием при этом папарацци). Некоторые особо продвинутые, как, например, Стивен Сигал, даже изображали умение врачевать на восточный манер и писали мистические знаки, отдаленно напоминающие китайские иероглифы.
В 1980-е годы в Америке вовсю заговорили об оздоровительном характере медитации. По общему мнению, она была способна излечивать все болезни от гипертонии до рака. Но здесь сказалась склонность западного человека к преувеличению и привычка выдавать индивидуальное за всеобщее: медитация действительно обладает очевидным оздоровительным эффектом, но практиковать ее означает полный разрыв с прошлым, а вовсе не уход от действительности на пару-тройку минут. В среднем же оздоровительный медитативный сеанс продолжается около 20 минут, и для достижения положительного эффекта сведущие люди советуют проводить его в одно и то же время.
Впрочем, современные восточные учителя часто упрекают своих западных последователей в желании превратить медитацию в своего рода оздоровительную процедуру, мало заботясь о ее истинном предназначении. В то время как еще великий Эйнштейн писал: "Медитация — сродни тайне. Она источник всякого истинного искусства и науки. Тот, кому чуждо подобное чувство, кто не может больше застыть в удивленье и стоять, охваченный трепетом, считай мертв, его глаза закрыты".
Для Запада медитация во многом ассоциируется с понятием бессознательного, и большинство практикующих ее сегодня все чаще рассуждают о том, что прекращение усиленной работы мозга во время сеанса дает возможность бессознательному проявить и выразить себя. На Востоке же такой подход считается ошибочным. Там за медитацией обязательно наблюдает гуру (учитель), поскольку без направляющей руки ученик способен отклониться в сторону от правильного пути, особенно если это путь духовного совершенствования. Известно много случаев, когда самостоятельные занятия гимнастикой "цигун" приводили к непоправимым нарушениям физиологических функций организма и даже к летальному исходу.
Западный мир проникся идеей учительства, и поток "гуру" хлынул в Европу и Америку с надеждой принести туда свет истины и найти там новых учеников. Открылось множество школ, так называемых ашрамов, в которых наряду с другими практиками учили и искусству медитации. Ведь сделать мысль о счастье других основной, важнейшей и конечной целью своего существования есть один из самых благословенных путей для учителей с Востока — путь бодхисаттвы.
Однако ускоряющийся темп западной жизни сделали институт учительства неудобным — постижение истины требовало много времени, которое многие предпочитали тратить на бизнес и карьеру. Возникла необходимость в простой медитативной практике, которой можно овладеть быстро и желательно без помощи учителя. И вот в начале 1990-х в США появилась трансцендентальная медитация. Ей можно обучиться всего за три занятия. Она проста и эффективна в применении и даже включена в учебную программу некоторых американских колледжей. А все потому, что она наилучшим образом приспособлена к ритму жизни современных мегаполисов, нежели традиционные восточные практики.
Камень преткновения марксизма
В Советском Союзе даже рассуждать о медитации считалось крамольным, поскольку "измененные состояния сознания" никак не укладывались в строгие научные схемы диалектического материализма. Сознание было разрешено одно — марксистское, и никаких альтернатив не существовало. Считалось также, что первична все-таки материя, а потому на рассуждения о вторичных вещах не следовало тратить время. Поэтому восточные практики в СССР были запрещены, а публичные рассуждения на эту тему порицались.
Тем не менее в конце 1970-х в Тбилиси все-таки удалось провести конгресс по проблемам бессознательного и даже опубликовать научные материалы, которые сразу же стали библиографической редкостью. После этого конгресса Восток стал своеобразным прикрытием, под которым можно было говорить то, что думаешь. Но "думание", согласно учениям гуру, и есть медитация. И когда кто-то из чиновников спрашивал — мол, что вы там, товарищ, несете? — всегда можно было сослаться на то, что это не личное мнение, а изречение древних восточных мудрецов, конечно же, домарксовского периода, когда говорить подобные глупости было еще простительно. Примерно в таком ключе работали известные востоковеды Налимов и Померанц, рассуждавшие о медитации и о бессознательном в культуре Востока, а на самом деле рассказывавшие о личностном пути.
После начала перестройки было разрешено все, в России стало возможно обучиться любой школе медитации и духовного совершенствования, в том числе трансцендентальной медитации и раджа-йоге. Медитация превратилась в доступную практику. Однако свобода не прибавила ожидаемой ясности. А потому одни по-прежнему говорили об откровениях и панацее от бед, а другие ругали бесовские наваждения и безродный космополитизм.
Между тем медитация стала уже частью нашей повседневной жизни, а не каким-то экзотическим изыском. Ведь, как известно, гармония одна, и все, что ведет к ней, неизбежно родственно друг другу. Любая глубокая мысль, любое озарение суть результат медитативного действия. Христианская молитва, глубокая и проникновенная, есть та же медитация, а текст молитвы — та же мантра. Мысли немецких мистиков Экхарта и Беме, наставления "Добротолюбия безмолвствующим", православная традиция "умного неделания" вместе с рассуждениями Канта о сознании (такими сухими и скучными!) и постоянными вопросами Мамардашвили и Пятигорского о том, что такое "состояние сознания" и как его можно мыслить,— все это результаты духовной практики, медитации.
Восток для многих представителей западной культуры ассоциируется с мистической и загадочной практикой медитации. В разных языках этот термин звучит по-разному: на санскрите — "дхъяна", по-китайски — "цзинцзо" или "чань", по-японски — "дзен". В переводе это означает "размышление" или "обдумывание". Медитация — это своеобразная психотехника, помогающая приводить сознание в состояние покоя. Сегодня она очень популярна в России. И многие московские клубы охотно предлагают ее клиентам наряду с другими модными восточными практиками. Рассказывает АЛЕКСЕЙ ШЕСТАКОВ.
Техники успокоения сознания издревле существовали во всех странах Юго-Восточной Азии, являясь неотъемлемой частью таких систем, как йога, цигун, тайцзицюань. Медитация была органично включена в религиозные практики индуизма, всех направлений и школ буддизма и даосизма. Ею традиционно занимаются последователи многочисленных школ восточных боевых искусств.
Существует целый набор требований и технических приемов, одинаковый практически для всех школ. Например, считается, что во время медитации нужно обязательно находиться в спокойном месте, там, где никто не потревожит. Что необходимо принимать особую позу и все время держать спину прямо. Наконец, у медитирующего всегда должна быть точка фокусировки сознания. Функцию последней часто выполняет мантра — слово или выражение, чаще всего на санскрите,— которую нужно ритмично повторять про себя. Именно мантра помогает успокоить хаотичный поток мыслей. Китайские школы предполагают, что медитирующий в успокоенном состоянии лучше управляет жизненной энергией "ци", циркулирующей по каналам его тела. А некоторые практики отмечают, что так лучше проявляется дыхание пранаяма, связывающее медитирующего с космосом.
Медитация за три занятия
Каким образом выполнение или невыполнение определенных условий может повлиять на процесс медитации, не в состоянии объяснить даже человек, долго занимавшийся ею. Точно так же он часто не способен ответить на вопрос, чем же он все-таки занимается и что при этом чувствует. Западный человек быстро додумался прикрепить к голове медитирующего проводки, чтобы попытаться выяснить, что же это за явление — медитация? С помощью этих измерений удалось доказать, что во время медитации человек полностью меняется. Это означает, что тем, кто хотел бы изменить свою жизнь, следует начинать медитировать.
И в какой-то момент медитировать действительно стало модно. Не без помощи Голливуда — звездам очень нравилось воскуривать благовония перед статуями Будды и застывать в полумраке в медитативной позе (конечно, озаботившись присутствием при этом папарацци). Некоторые особо продвинутые, как, например, Стивен Сигал, даже изображали умение врачевать на восточный манер и писали мистические знаки, отдаленно напоминающие китайские иероглифы.
В 1980-е годы в Америке вовсю заговорили об оздоровительном характере медитации. По общему мнению, она была способна излечивать все болезни от гипертонии до рака. Но здесь сказалась склонность западного человека к преувеличению и привычка выдавать индивидуальное за всеобщее: медитация действительно обладает очевидным оздоровительным эффектом, но практиковать ее означает полный разрыв с прошлым, а вовсе не уход от действительности на пару-тройку минут. В среднем же оздоровительный медитативный сеанс продолжается около 20 минут, и для достижения положительного эффекта сведущие люди советуют проводить его в одно и то же время.
Впрочем, современные восточные учителя часто упрекают своих западных последователей в желании превратить медитацию в своего рода оздоровительную процедуру, мало заботясь о ее истинном предназначении. В то время как еще великий Эйнштейн писал: "Медитация — сродни тайне. Она источник всякого истинного искусства и науки. Тот, кому чуждо подобное чувство, кто не может больше застыть в удивленье и стоять, охваченный трепетом, считай мертв, его глаза закрыты".
Для Запада медитация во многом ассоциируется с понятием бессознательного, и большинство практикующих ее сегодня все чаще рассуждают о том, что прекращение усиленной работы мозга во время сеанса дает возможность бессознательному проявить и выразить себя. На Востоке же такой подход считается ошибочным. Там за медитацией обязательно наблюдает гуру (учитель), поскольку без направляющей руки ученик способен отклониться в сторону от правильного пути, особенно если это путь духовного совершенствования. Известно много случаев, когда самостоятельные занятия гимнастикой "цигун" приводили к непоправимым нарушениям физиологических функций организма и даже к летальному исходу.
Западный мир проникся идеей учительства, и поток "гуру" хлынул в Европу и Америку с надеждой принести туда свет истины и найти там новых учеников. Открылось множество школ, так называемых ашрамов, в которых наряду с другими практиками учили и искусству медитации. Ведь сделать мысль о счастье других основной, важнейшей и конечной целью своего существования есть один из самых благословенных путей для учителей с Востока — путь бодхисаттвы.
Однако ускоряющийся темп западной жизни сделали институт учительства неудобным — постижение истины требовало много времени, которое многие предпочитали тратить на бизнес и карьеру. Возникла необходимость в простой медитативной практике, которой можно овладеть быстро и желательно без помощи учителя. И вот в начале 1990-х в США появилась трансцендентальная медитация. Ей можно обучиться всего за три занятия. Она проста и эффективна в применении и даже включена в учебную программу некоторых американских колледжей. А все потому, что она наилучшим образом приспособлена к ритму жизни современных мегаполисов, нежели традиционные восточные практики.
Камень преткновения марксизма
В Советском Союзе даже рассуждать о медитации считалось крамольным, поскольку "измененные состояния сознания" никак не укладывались в строгие научные схемы диалектического материализма. Сознание было разрешено одно — марксистское, и никаких альтернатив не существовало. Считалось также, что первична все-таки материя, а потому на рассуждения о вторичных вещах не следовало тратить время. Поэтому восточные практики в СССР были запрещены, а публичные рассуждения на эту тему порицались.
Тем не менее в конце 1970-х в Тбилиси все-таки удалось провести конгресс по проблемам бессознательного и даже опубликовать научные материалы, которые сразу же стали библиографической редкостью. После этого конгресса Восток стал своеобразным прикрытием, под которым можно было говорить то, что думаешь. Но "думание", согласно учениям гуру, и есть медитация. И когда кто-то из чиновников спрашивал — мол, что вы там, товарищ, несете? — всегда можно было сослаться на то, что это не личное мнение, а изречение древних восточных мудрецов, конечно же, домарксовского периода, когда говорить подобные глупости было еще простительно. Примерно в таком ключе работали известные востоковеды Налимов и Померанц, рассуждавшие о медитации и о бессознательном в культуре Востока, а на самом деле рассказывавшие о личностном пути.
После начала перестройки было разрешено все, в России стало возможно обучиться любой школе медитации и духовного совершенствования, в том числе трансцендентальной медитации и раджа-йоге. Медитация превратилась в доступную практику. Однако свобода не прибавила ожидаемой ясности. А потому одни по-прежнему говорили об откровениях и панацее от бед, а другие ругали бесовские наваждения и безродный космополитизм.
Между тем медитация стала уже частью нашей повседневной жизни, а не каким-то экзотическим изыском. Ведь, как известно, гармония одна, и все, что ведет к ней, неизбежно родственно друг другу. Любая глубокая мысль, любое озарение суть результат медитативного действия. Христианская молитва, глубокая и проникновенная, есть та же медитация, а текст молитвы — та же мантра. Мысли немецких мистиков Экхарта и Беме, наставления "Добротолюбия безмолвствующим", православная традиция "умного неделания" вместе с рассуждениями Канта о сознании (такими сухими и скучными!) и постоянными вопросами Мамардашвили и Пятигорского о том, что такое "состояние сознания" и как его можно мыслить,— все это результаты духовной практики, медитации.