— Ну, в общем, близко к рождению. Впрочем, негативных эмоций это у меня не вызывало. Я чувствовал, но не сожалел.
— Вы до этого работали в РЕК?
— У меня отдельная структура была. Я осуществлял помощь ортодоксальным и реформистским общинам в регионах. Светскими делами не занимался. Раввины, общины...
— Как формально происходило ваше назначение?
— Формально достаточно странно. Они провели консультации, когда я сказал, что, наверное, соглашусь. Шаевич и прочие. Они провели консультации, и все оказались "за", даже те, кто меня не знает. В результате — два-три дня обсуждения, а сегодня у них был запланирован президиум на десять утра. Собрались и проголосовали. Там президиум около 40 человек. Был кворум — по-моему, 28 человек. Из присутствующих все проголосовали "за".
— Поздравляю. Олигарх стал почти президентом.
— Спасибо. Причем по старой модели, да? В связи с выходом первого в отставку. Ельцина назвали первым президентом России. А Гусинского — почетным РЕКа.
— А вы — и. о.
— Президент избирается на съезде всей организации. Он будет в этом году.
— Вы единственная кандидатура?
— Пока, до назначения съезда,— да.
— И какой у вас набор функций?
— Я пока бегло посмотрел устав. Понял, что президент осуществляет внутреннюю организационно-координационную деятельность, включая хозяйственную. И внешнюю представительскую деятельность за рубежом. То есть он обладает реальными полномочиями. Но я, конечно, буду настаивать на более "спикерских" функциях.
— А это работа, как говорят англичане, "fulltime", отнимает все рабочее время?
— Да. Из ЮКОСа я уже ушел. Буду баллотироваться в совет директоров от группы акционеров.
— Совмещать нельзя по закону?
— Эти функции идеологически несовместимы. Получается какая-то двусмысленная ситуация, причем для обеих сторон. Думаю, что это один из мотивов, почему остальные не соглашались на эту должность из тех, кто уже там сидел и работал. Ни президент банка, ни вице-президент, ни директор компании, ни замдиректора... Если бы кто-то из вице-президентов конгресса — а там Хаит, Малкин, Фридман — изъявил желание работать, то я не стал бы выдвигаться. Зачем? У них и знаний, и опыта больше.
— Вам не жалко Гусинского? Как-то он совсем остается не у дел.
— Я понимаю, почему он решил уйти: невозможно делать это дело, сидя не в Москве. И я понимаю его эмоции: он все это сделал, организовал, оно заработало... И в этом смысле мне, как человеку, жалко. Но многое из того, что делалось, что планировалось, будет продолжено. Нет, не могу сказать, что жалко... Он ведь не слабый мальчик. Может быть, я потом пожалею, что он ушел.
— Ваш пост предполагает необходимость быть серьезно верующим человеком?
— Нет. Я вполне светская фигура. И у этой организации есть все возможности быть светской, где могут быть представлены интересы всех евреев.
— Вас могут не избрать?
— Конечно. Есть риск, что я скажу, что я не готов, другой риск, что у меня не получится, и скажут, что не гожусь. Тогда буду безработным...
— Безработным членом совета директоров ЮКОСа?
— Надеюсь, что буду. И буду писать книжки.
— О чем?
— Например, о том, что я знаю о взаимодействии бизнеса и власти. Как оно было.
Интервью взяла НАТАЛИЯ Ъ-ГЕВОРКЯН