Тверской межмуниципальный суд принял решение о восстановлении в должности художественного руководителя балета Большого театра Алексея Фадеечева и рекомендовал ему немедленно приступить к работе.
Ситуация с увольнением Алексея Фадеечева была проста, как апельсин. В начале сезона в театре сменилось все начальство — как административное, так и художественное. Новый художественный руководитель театра Геннадий Рождественский пожелал единолично определять репертуарную политику театра и для начала аннулировал все балетные планы театра. В результате оказались расторгнуты контракты с Фондом Баланчина, с австралийским хореографом Стэнтоном Уэлшем, сорваны гастрольные планы театра на ближайшие два сезона. Для тогдашнего балетного худрука Алексея Фадеечева внезапный крах планов и утрата полномочий оказались неприемлемыми. Не захотев смириться с ролью мальчика на побегушках, он пошел ва-банк: собрал пресс-конференцию и обрисовал положение в театре в самых черных тонах.
Тогда министр культуры Михаил Швыдкой заявил, что после подобных публичных выступлений обычно подают в отставку (впрочем, осторожный Швыдкой оговорил, что это мнение не министра, а частного человека). Театр попытался решить вопрос полюбовно: Фадеечеву предложили расторгнуть контракт, а театр был готов выплатить ему зарплату за весь сезон. Мятежный худрук отказался, и гендиректор театра Анатолий Иксанов уволил его на шатком "основании пункта 16 театрального устава и руководствуясь нормами Гражданского кодекса". Уволенный подал иск в суд.
В балетном мире такого еще не было. На Западе судов избегают: слишком велика неустойка. Самые нашумевшие увольнения — Ролана Пети (Roland Petit) из созданного им Марсельского балета и Пьера Лакотта (Pierre Lacotte) из Балета Нанси — случались вполне рутинно: по истечении контракта. У нас система контрактов только начинает действовать, да, собственно, никто ее всерьез и не рассматривает — полагаются по старинке на личные контакты. Недавно Мариинский театр, не задумываясь, нарушил контрактные обязательства, отстранив от постановки "Щелкунчика" Алексея Ратманского — только потому, что у хореографа возникли творческие разногласия с художником Михаилом Шемякиным. Хореограф оскорбление "проглотил" — в виде отступного театр предложил ему работу на следующий сезон.
На первый взгляд выигранный процесс Фадеечеву ничего не дает. Вернуться в Большой и руководить балетом до конца сезона ему не дадут — театру достаточно подать на апелляцию, и дело затянется до конца истекающего контракта. Однако в смысле пиара прошедший судебный процесс играет важную роль. Он закрепляет за Фадеечевым роль главы оппозиции и позволяет ему критиковать театр с позиций доказанной в суде правоты. При этом художественная политика Большого сегодня действительно уязвима — московский театр бесповоротно проиграл Мариинке сражение за первые мировые сцены, а его репертуарные планы настолько консервативны, что не дают оснований надеяться на реванш. Рано или поздно политику придется менять, а в этой ситуации бескомпромиссный диссидент, не побоявшийся суда,— фигура знаковая.
ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА