 |
Законопроект "О противодействии политическому экстремизму" разрабатывался в 1998-1999 годах. Тогда казалось, что "красно-коричневая" угроза для России как никогда реальна: по Москве маршировали баркашовцы со свастиками, генерал Альберт Макашов чуть ли не каждый месяц выдавал очередной антисемитский перл, а на "красных" митингах ораторы, не стесняясь, призывали "взять Кремль" и "повесить Ельцина".
С тех пор баркашовцы раскололись и присмирели, потерявший депутатскую неприкосновенность Макашов предпочитает бороться с мировым сионизмом вдали от телекамер, а вожди левых бьют челом новому президенту, уговаривая его пойти их путем. Но законопроект о борьбе с экстремизмом, потеряв в актуальности, своей значимости тем не менее не утратил. Потому что если, к примеру, за нарушение закона "О политических партиях" общественным объединениям грозит в худшем случае потеря партийного статуса, то за экстремистскую деятельность им светят гораздо более жесткие санкции — вплоть до уголовных.
Дефиниции
Закрепленное в статье 3 законопроекта определение политического экстремизма практически целиком взято из пункта 5 ст. 13 Конституции. Правда, есть и одно существенное нововведение: помимо всего прочего, экстремизмом признаются "публичные призывы к совершению в политических целях противоправных деяний". Не вполне ясно, какие цели считаются политическими и можно ли будет отнести к экстремизму, например, антисемитскую речь на собрании кружка любителей хорового пения. Впрочем, в каждом конкретном случае отвечать на эти вопросы, видимо, придется суду.
Несколько легче будет разобраться с тем, что такое экстремизм в печатной и аудиовизуальной сфере. Поможет этому другой правительственный законопроект — "О запрещении нацистской символики и литературы", основные положения которого правительство предложило перенести в закон об экстремизме. Этот документ запрещает "изготовление, распространение, демонстрацию нацистской символики, литературы, аудио-, фото-, кино-, видеопродукции, пропагандирующей нацизм".
Дабы избежать споров по поводу того, какие именно атрибуты относятся к нацистским, а какие нет, авторы приводят полный перечень запрещенных предметов. К нацистской символике отнесены не только знамена, значки и атрибуты униформы, использовавшиеся национал-социалистической рабочей партией Германии и фашистской партией Италии, но и традиционные нацистские приветствия. Причем все это запрещается "в любой форме и разновидности", поэтому баркашовцам и другим любителям слегка переделанных свастик и жестов а-ля хайль Гитлер придется придумать что-то новое.
Перечень нацистской литературы тоже весьма широк: к ней относятся как труды руководителей нацистской и фашистской партий, так и иные публикации, "обосновывающие национальное и расовое превосходство либо оправдывающие практику совершения преступлений нацизма". Аналогичным образом рассортирована аудио- и видеопродукция. Исключение сделано лишь для фильмов и публикаций, "осуждающих нацизм либо излагающих исторические события", в которых демонстрация нацистской символики "не направлена на пропаганду идей нацизма". Так что всенародно любимому штандартенфюреру Штирлицу ничего не грозит.
Акции
Противодействовать вышеописанным экстремистским проявлениям призвана система органов госвласти, в которую входят президент, Федеральное собрание, правительство, органы прокуратуры и суды. Региональные власти и органы местного самоуправления в систему не входят, но участвуют в противодействии экстремизму "в пределах своих полномочий".
Основная же нагрузка по борьбе с экстремизмом ляжет на "органы, специально уполномоченные президентом и правительством". Ими могут быть как совершенно новые структуры, так и уже существующие — например, Министерство юстиции, курирующее ныне вопросы партстроительства. Но "спецуполномоченных" органов наверняка будет несколько, ведь, судя по приведенному в законе перечню основных направлений противодействия политэкстремизму, справиться с этой борьбой в одиночку ни одно ведомство не сможет.
Так, на Минюст, вероятно, будут возложены задачи по "выявлению, предупреждению и пресечению проявлений политэкстремизма" в деятельности общественных организаций в процессе их регистрации, а также контроль за их дальнейшей деятельностью. Минпечати займется "предупреждением, выявлением и пресечением проявлений политэкстремизма в деятельности СМИ в процессе их государственной регистрации", а также "прекращением их деятельности в случаях, предусмотренных федеральным законом". Наконец, правоохранительные органы должны будут своевременно расследовать преступления, содержащие признаки проявлений политэкстремизма, а суды — принимать при необходимости решения о санкциях в отношении нарушителей. Причем санкции эти будут крайне жесткими.
Санкции
Главной новацией законопроекта является возможность запрещения общественного объединения. По действующему закону "Об общественных объединениях" нарушающие законодательство организации можно ликвидировать. Но, во-первых, далеко не все объединения зарегистрированы официально (например, "Русское национальное единство" Баркашова не имеет общефедерального статуса), что ничуть не мешает им активно действовать по всей стране. А во-вторых, даже после ликвидации партии или движения их члены могут фактически продолжать партийную деятельность, не неся за это никакой ответственности.
Законопроект предлагает пойти в решении этой проблемы другим путем. За менее тяжкие нарушения общественные объединения будут по-прежнему ликвидироваться, а вот экстремистская деятельность карается запрещением по решению суда. Заявление об этом подают генпрокурор или министр юстиции (если речь идет об общероссийской или международной организации), прокурор субъекта федерации или руководитель территориального органа юстиции (если экстремизмом занялись межрегиональные, региональные или местные объединения).
Попытки воссоздать запрещенные организации будут безжалостно пресекаться. За руководство деятельностью такого объединения или действия, направленные на его незаконное воссоздание, партийцы рискуют понести наказание от штрафа в размере 700 МРОТ до пяти лет лишения свободы. А рядовому члену активное участие в деятельности запрещенной партии может стоить от 400 МРОТ штрафа до трех лет тюрьмы.
Если лидеры партий и движений хотят избежать столь печальной участи, им придется не только самим тщательно выбирать выражения при публичных выступлениях, но и внимательно следить буквально за каждым своим соратником. Ведь попасть под запрет объединение в соответствии со ст. 13 законопроекта может и по вине своих отдельных членов — если они занимались экстремистской деятельностью с использованием возможностей и ресурсов своей организации и с ведома руководства. Если же учесть, что под возможностями вполне можно понимать организованный обкомом партии митинг, а под одобрением руководства — разрешение на нем выступить, то попасть под 13-ю статью особого труда не составит.
Впрочем, даже если партийные вожди смогут доказать, что их экстремистский соратник выступал по собственной инициативе и пользовался сугубо личным мегафоном, этого для оправдания партии будет недостаточно. Поскольку в законопроекте кроме 13-й есть еще и 14-я статья: в соответствии с ней объединение может быть запрещено, если оно "незамедлительно не заявит публично о несогласии" с экстремистскими высказываниями или действиями своего члена. Что такое "незамедлительно" и "публично", авторы не разъясняют. Но стоит напомнить, что нашумевшие антисемитские высказывания коммуниста Макашова руководство КПРФ официально так и не осудило, ограничившись товарищеским порицанием на закрытом заседании фракции.
ДМИТРИЙ КАМЫШЕВ, СЮЗАННА ФАРИЗОВА
ЗА
 |
Этот закон лежит в Думе очень долго — прежде всего потому, что в отношении него существует масса юридических сомнений. Во-первых, в нем слово в слово повторяются нормы, которые уже прописаны в других законодательных актах: в частности, определение политэкстремизма взято из Конституции. Во-вторых, у нас нет законодательного пробела на эту тему: есть документы, которые отчасти регулируют вопрос противодействия политэкстремизму. Другое дело, что эти законы не всегда исполняются, что и дает повод вносить все новые законодательные инициативы. Но в целом, конечно, этот закон правильный и нужный. Если говорить о морально-политическом облике партий, то они должны действовать именно в соответствии со статьями данного закона. И санкции в связи с серьезными нарушениями в данном случае могут быть оправданными. Конечно, возможны манипуляции, провокации, использование отдельных статей закона для своего рода репрессий. Чтобы этого избежать, законом сначала должны заняться юристы, а уже потом его может рассматривать Дума.
ПРОТИВ
 |
Этот закон направлен против коммунистической партии. Он созрел еще в 1996 году, когда искали какой-нибудь повод "тормознуть" левые силы и создать для них постоянную угрозу закрытия. А это самое глупое, что можно было придумать. Один из пунктов закона позволяет запретить общественное объединение, если кто-то из его членов допускает экстремистские действия или высказывания. Но в нашей юриспруденции нет института ответственности организаций за конкретного члена. Все это выглядит как шантаж: ведь в любую организацию можно внедрить своего человека, провести провокацию и на этом основании закрыть партию. Другой момент. В Конституции есть понятие "разжигание социальной розни". Но политическая борьба в перестроечных государствах носит характер социального противостояния. И под социальную рознь в данном случае можно подвести что угодно. Мы в законе о партиях четко определили, что экономическая борьба не должна рассматриваться как действия, направленные против государственного строя. А в этом законе ничего подобного нет. Поэтому я думаю, что он абсолютно неправильный и вредный.
ОТ АВТОРА
 |
Законопроект был разработан в 1998 году, на который пришелся пик экстремизма. И тогда, конечно, этот вопрос был очень актуален. Я думаю, что сейчас он стоит не столь остро, но очевидно, что подобные проблемы периодически возникают и требуют законодательного регулирования. Практически во всех европейских государствах в начале 40-х годов прошлого века были соответствующие законодательные акты. И я абсолютно убежден, что в нашей стране проблему экстремизма надо решать, но делать это надо "на холодную голову", а не ждать, когда будет очередной всплеск. А будет ли это закон о противодействии политэкстремизму или отдельные положения в других законодательных актах — не принципиально. Например, сейчас мы работаем над тем, чтобы распространить ряд положений закона о борьбе с экстремизмом на закон "О политических партиях". Тем более что в законе 1999 года нет никаких научных теорий, а есть критерии, которые уже апробированы, в том числе правоохранительными органами. И я думаю, что Госдума готова решить этот вопрос независимо от формы законодательного регулирования.
 |
|