 |
"Меня муфтием сделала война"
Один из претендентов на пост главы Чечни — муфтий Ахмад-Хаджи Кадыров. Его сочный образ вполне раскрылся в интервью корреспонденту "Власти" Алле Бараховой.— Вы хотите возглавить Чечню?
— Да, я готов к этому. Почему мне не взять это на себя, если я в тысячу раз лучше знаю обстановку в Чечне, чем те, кто живет в Москве?! Я хожу по минным полям и никуда не собираюсь уезжать. А сегодня лидерами хотят стать те, кто за последние три года ни разу не пошевелил пальцем. И в Чечне не были — ни в войну, ни после войны. А сегодня объявились, выдвигают себя. "Отцы родные".
— Вы имеете в виду Хасбулатова?
— Я ничего не имею против Хасбулатова лично. Но я знаю, что, будучи вторым человеком в России, он не предотвратил то, что у нас случилось. Когда они привезли нам Джохара — "спасителя нации", а потом Завгаева — предателя народного.
— Люди Завгаева работают в администрации Чечни...
— Это так. Все, кто сейчас работает в администрации Кошмана — завгаевцы. Его брат работает префектом района. Они налетели из Москвы, как только танки вошли в Чечню. Я сказал Путину: если Завгаев хочет помогать, пусть возвращает все те миллиарды, которые ушли за два года его правления. Пусть возвращают и те, кто с ним рядом были. А главой Чечни должен быть человек, не продававшийся ни за какие триллионы!
— А что вы думаете о Беслане Гантамирове?
— Он произвел на меня хорошее впечатление. Я помнил другого Беслана. То, что случилось, пошло ему на пользу (бывший мэр Грозного Беслан Гантамиров в 1996 году был арестован по обвинению в хищении бюджетных средств и более трех лет провел в российской тюрьме.— Ъ). Я и ему сказал об этом. Он смеется.
— Возглавлять Чечню должен обязательно чеченец?
— Да. В районах есть военные коменданты, есть начальники милиции, командированные из России, но они не работают. Они знают, что, если не трогать того, кого им не советуют, будет спокойней. Им лишь бы командировку отсидеть. Поэтому главой республики должен быть чеченец, который знает ситуацию. Чтобы он мог заставить этих командированных работать или отдать их под суд, если они ничего не делают.
— Вы заявляли, что в ближайшие годы в Чечне не стоит проводить выборы. Почему?
— После окончания войны людям надо дать время прийти в себя, залечить раны, поплакать по погибшим. Я считаю, что двух лет будет достаточно для того, чтобы как-то оправиться от травм, нанесенных войной. Если сейчас провести выборы, к власти может прийти случайный человек.
— Предположим, прошло два года. Что потом?
— Через два года в нормальных условиях можно будет провести честные выборы, чтобы не было разговоров, что они были не по российской Конституции и поэтому незаконны.
— Каким должен быть статус Чечни — как у других регионов или привилегированный, по типу Татарстана?
— Путин, еще будучи премьером, обещал, что Россия не будет насильственно определять статус Чечни. Сейчас можно подавить чеченский народ, но через 50 лет объявится какой-нибудь имам и начнется очередная война. Поэтому в Чечне надо провести референдум. Это будет документ о выборе народа.
— И вы готовы покинуть религию ради политики?
— Я из религии уже уходил. Меня муфтием сделала война. В марте 1995 года нас загнали в Ведено,— надо было кому-то возглавить мусульман. Масхадов, Яндарбиев и Удугов сказали: ты будешь. Я им сказал: возьмем Грозный, спустимся с гор, изберем другого с красивым певучим голосом. Но они и потом меня не отпустили.
— А почему вы разошлись с Масхадовым?
— Из-за его бездействия. В республике жить было невозможно. У меня было столько врагов, что в кабинете я всегда держал автомат, а в столе пистолет. Как будто я в НКВД работаю, а не муфтием. Была и своя банда — так у нас называли охрану.
— Вы противник переговоров с Масхадовым?
— Аслан ничего не контролирует. Командиры, которые были на его стороне, давно сидят дома. Масхадов давно должен был сказать чеченскому народу: извините меня, я не смог оправдать вашего доверия. И уехать к сыну в Малайзию, где тот неплохо живет. Или в Стамбул, где у Масхадова хорошая вилла, купленная в июле 1999 года за $400 тысяч. Нет, ему нужен спектакль...
— Кто же тогда воюет?
— Воюют Басаев и Хаттаб. А им помогают некоторые российские генералы, которые не дают закончить эту войну. Сначала выпускают бандитов, а потом долбят села. Как с Гелаевым было в Комсомольском. Там даже кинологов вызывали — думали, он замаскировался за штукатуркой стены. Басаев сколько раз попадался! Казалось бы, с оторванной ногой он никуда не мог деться из Алхан-калы. Смотришь, а он в Ведено. А потом люди думают: неужели это повтор 1995 года?
— Но многие чеченцы еще поддерживают своих прежних лидеров. Даже беженцы в Ингушетии.
— Этих людей используют. Это все реклама. Там плакаты о выводе войск то на английском, то на немецком. Если война продолжится, чеченцы скоро будут говорить по-английски! А в ту войну было по-другому. Народ был зомбирован независимостью. Теперь настрой поменялся. Нет митингов, пожертвований. И никто не обещает светлого будущего.
АЛЛА БАРАХОВА