Даже если считать, что Кремль затеял нынешний политический кризис с целью устранить с политической арены коммунистов, то это вовсе не свидетельствует о его враждебности к коммунистическим и социалистическим идеям. Как раз на прошлой неделе был обнародован проект подготовленной Госсоветом по заданию Владимира Путина новой экономической стратегии России до 2010 года. Суть этой программы — государственный патернализм. Президент должен кормить народ с руки. Вполне в духе коммунистов.
Почти год назад, в мае 2000 года, "Власть" написала о том, что Владимир Путин выбирает новую экономическую идеологию (см. #20 за 2000 год). В статье "Мы пойдем любым путем" отмечалось, что во времена Бориса Ельцина о необходимости создания национальной идеологии не было и речи. Экономические программы того времени были деидеологизированными. Предполагалось, что распад коммунистической системы сам по себе обеспечит экономическое процветание. Когда Владимир Путин 31 декабря 1999 года был назначен преемником, стало очевидно, что России необходима экономическая идеология. Всеобщего недовольства хозяйственным развалом достаточно, чтобы быть избранным президентом, но недостаточно, чтобы править страной. Люди ждут, чтобы молодой лидер указал им верный путь к процветанию, которого они не дождались от престарелого Бориса Ельцина. Владимир Путин еще в ранге премьера, но уже в сане преемника поручил специально созданному Центру стратегических разработок под руководством тогдашнего зампреда Госимущества Германа Грефа создать экономическую идеологию. Обязательные требования: сильное, эффективное государство и экономический рост, позволяющий быстро поднять уровень благосостояния.
Герман Греф решил задачу следующим образом. В западных странах государство сильно и эффективно, экономический рост тоже присутствует. Идеологией там является либерализм. Следовательно, идеологией России должен быть либерализм. Сильное государство играет роль арбитра, раздающего игрокам желтые и красные карточки. Главное — обеспечить правила игры. Игроки играют сами. Они же вышли на поле, значит, хотят играть — зарабатывать деньги, осуществлять инвестиции, давать работу своим согражданам. И это обеспечит быстрый экономический рост, а значит, требуемый президентом рост доходов населения. Правда, Герман Греф не особенно упирал на то, что образцом для него являются именно западные страны. Коммунистический Китай ему также очень нравился, потому что добился высоких темпов экономического роста. Но он считал, что успехов тот добился тоже за счет либерализма, каким-то чудесным образом совмещенного с коммунизмом.
Владимир Путин вначале не возражал и даже сам несколько раз употребил слово "либеральная" применительно к экономической идеологии. Но в течение первого года президентства многие пытались Владимира Путина разубедить в правильности выбора. Как только программа Германа Грефа была обнародована, у нее появились оппоненты. Самыми яркими оказались эксперты, близкие к главе думского комитета по промышленности Юрию Маслюкову. Они доказывали, что государство не вправе отказываться от своей роли (присущей ему еще со времен СССР) главного распорядителя инвестиций, а инвестиции решают все — с этим, собственно, не спорил и Герман Греф.
И вот первый год заканчивается. Уже появился Госсовет — придуманный президентом орган, который должен представлять точку зрения губернаторов (а следовательно, управляемых ими граждан из регионов). Владимир Путин уже успел понять, что губернаторы возмущены идеями либерализма, и даже дал задание Госсовету разработать собственную экономическую идеологию.
Как ни странно, именно на прошлой неделе, спустя более чем год после постановки первой задачи, очередное задание президента было выполнено — идеология разработана. Группа под руководством хабаровского губернатора Виктора Ишаева (главную роль в ней сыграл доктор экономических наук Сергей Глазьев, который участвовал еще в группе, близкой к Юрию Маслюкову) обнародовала следующее. Подавляющее большинство граждан России вовсе не готово ни к каким играм. Оно ждет от государства повышения своего жизненного уровня. Если государство желает продемонстрировать свою силу, оно должно соответствовать ожиданиям граждан. Богатые, если они желают жить в России, должны поделиться и помочь государству. Богатыми сейчас считаются сырьевые экспортеры, потому что они выиграли от небывалого роста мировых цен в 2000 году. Либеральный Герман Греф сейчас, кажется, требует снизить норматив продажи валютной выручки и перестать бороться с вывозом капитала. Неверно. Следует, наоборот, изъять у экспортеров всю валюту и заставить их вернуть весь капитал в Россию. Валюта будет вложена в производство и обеспечит требуемый для повышения доходов населения экономический рост. Следует также поощрять эмиссионную деятельность ЦБ. Все-таки ЦБ — это тоже государство, а государство должно давать деньги населению.
Программа совершенно социалистическая. Социалисты, как и либералы, настаивают на усилении государства. Настаивают они, как и либералы, также на увеличении доходов населения. Разница только в подходе к населению. У либералов население само (при содействии государства) увеличивает свои доходы. У социалистов государство заботится о населении.
Вопрос теперь по-прежнему в том, какую экономическую идеологию выберет Владимир Путин. Позиции либералов гораздо слабее: в конце концов, у них идет речь о выборе идеологии не президентом, а населением. Социалисты убеждают, что населению не нужна никакая идеология, идеология должна быть у президента. Попросту говоря, президент Путин должен решить, стоит ли ему заботиться о гражданах. Впрочем, президент, давая подобные задания, уже год назад фактически решил — стоит. И тем самым предопределил свой выбор идеологии государственного патернализма. Если угодно, социализма.
СЕРГЕЙ ВИКТОРОВ
 |
Россия для Владимира Путина
Из проекта Стратегии развития государства до 2010 года, подготовленной рабочей группой Госсовета
В качестве стратегической цели может быть принято превращение России в динамично развивающуюся экономическую державу, обеспечивающую на основе интенсивного труда и деловой инициативы, разумной и последовательной экономической политики среднеевропейские стандарты уровня жизни в специфически российских природно-климатических и географических условиях. Объективными предпосылками достижения этой цели являются высокие темпы экономического развития, заметно превосходящие соответствующие показатели, как соседних государств, так и мирового сообщества в целом. В связи с этим создание условий для эффективного экономического роста, основанного на инвестициях в структурно-технологическую модернизацию отечественной экономики, обеспечивающего повышение благосостояния граждан России, становится важнейшей целью российского государства.
...
Глубокий раскол российского общества, пролегающий по социокультурной и экономической осям, остается ключевым фактором, препятствующим укреплению государственности. Основные сегменты общества все дальше расходятся по ценностным ориентациям, уровню благосостояния, стилю жизни, образцам и нормам поведения и т. п. Это разбегание крайне затрудняет формирование демократических институтов государства и гражданского общества, поскольку исчезает сама основа демократии — социальный консенсус по поводу базовых ценностей и принципов жизни. В обществе отмечается формирование двух полярных, противостоящих друг другу моделей ценностных ориентаций. Одна из них — традиционалистская — характеризуется ориентацией на принцип "жить, как все", государственный патернализм и коллективизм. Другая модель — модернизационная — характеризуется приоритетом индивидуализма, достижения личного успеха, материально-прагматических ценностей и т. п. Однако при этом не происходит формирования массового типа работника и предпринимателя с ориентацией на риск ради высоких доходов, готовностью к самоограничению текущего потребления ради обеспечения будущего благосостояния и т. д. В социокультурном и экономическом плане в России сложились два неравных социальных слоя — обеспеченности и бедности. Слой обеспеченности, в котором сохранился или увеличился дореформенный уровень благосостояния, включает 25-30 млн человек, или пятую часть населения. Из них 8-10 млн человек (5-7% населения) практически достигли западных стандартов потребления продуктов питания, предметов гардероба, товаров бытового и хозяйственного назначения, услуг. Слой бедности, где среднедушевые доходы не покрывают прожиточный минимум, по оценкам, охватил почти 60 млн человек, т. е. около 40% населения. При этом денежные доходы 25-30 млн человек оказались ниже стоимости минимальной потребительской корзины, что соответствует критерию нищеты. В рамках "слоя бедности" наблюдается распространение застойной бедности как массового общественного явления со свойственными ему нормами и стереотипами поведения.
В результате социальное пространство все больше приобретает черты обществ третьего мира. Социальные группы обеспеченного населения с модернизационными ценностями находятся в окружении основной массы населения с низким достатком, традиционными ценностными ориентациями, но при этом пока с более высокими, чем в странах третьего мира, стандартами культуры и потребления. В таких условиях консолидация общества и формирование эффективных механизмов хозяйственных мотиваций остаются крайне проблематичными. Зато неизбежно воспроизводятся предпосылки раскола и социального конфликта.
Социальный раскол не только обуславливает неустойчивость в обществе, но и блокирует действие мотивационных механизмов. Сегодня это является одним из главных ограничений мобилизации огромных потенциальных возможностей, заключенных в имеющемся человеческом капитале. Люди не могут и в значительной части не хотят обеспечить достойную жизнь за счет трудовых и предпринимательских усилий. По данным социологических опросов, в России самостоятельной занятостью хотело бы заниматься лишь около трети населения (в странах Западной Европы — 42-65%). В такой социальной среде государство оказывается объективно лишним и даже враждебным по отношению к основным социальным группам. Для традиционалистски ориентированного сегмента отчуждение от государства связано со свертыванием всей системы его социальных функций — гарантий в области социального обеспечения, оплаты труда, образования, здравоохранения, жилья, обеспечения безопасности, защищенности от проявлений социальной несправедливости. Для модернизационно ориентированного сегмента общества, которое уже в значительной мере не нуждается в социальных функциях государства, оно выступает как фактор избыточной нагрузки (налоговой, административной). Между тем в российском обществе именно государство всегда играло ключевую роль, роль арбитра между различными, часто конкурирующими социальными группами, снимая остроту социальных конфликтов и привнося в общество необходимый социальный порядок и формат общесоциальных целей. Идентификация социальных групп — формирование, структуризация, взаимная иерархия — также осуществлялась во многом через их отношение с государством. Важнейшей функцией государства в России всегда было поддержание равновесия и диалога между разными социальными слоями и группами населения.
Особую роль в этом играл государственный социальный патернализм, реализация широкого спектра социальных функций, что в специфических российских условиях обеспечивало легитимность и стабильность самих государственных институтов.
|
|
