 |
| Николай Аксененко и Юрий Лужков открывают народу доступ к очередному подарку |
Начало этой традиции положил Юрий Лужков. В апреле 1999 года он сообщил миру о решении построить мост над Керченским проливом.
Керченский пролив — между Керченским (Крым) и Таманским (Краснодарский край) полуостровами. Соединяет Черное и Азовское моря. Длина около 41 км, ширина от 4 до 45 км, минимальная глубина 5 м (самый мелкий в мире).
По замыслу московского мэра, мост должен был стать трехъярусным: один "этаж" — для движения поездов, другой — для автомобилей (с четырехрядным движением), третий — для трубопроводных коммуникаций. Общая длина сооружения должна была составить около 7 км, высота пролетов — не менее 64 м, пропускная способность — до 3 тыс. автомобилей в час и 30 поездов в сутки. Реализация проекта поручена ОАО "Керченский мост", учредителями которого выступили правительство Москвы (76% акций) и совет министров АР Крым (24% акций).
Чуть позже со своим геополитическим проектом выступил Николай Аксененко. В июле 1999 года он объявил о намерении построить силами МПС тоннель под Татарским проливом, чтобы соединить остров Сахалин с материком.
Татарский пролив располагается между материковой Азией и о. Сахалин, соединяет Японское море с Охотским (через пролив Невельского, Амурский лиман и Сахалинский залив). Длина 663 км, ширина на севере до 40 км, на юге до 324 км, в самом узком месте (пролив Невельского) — 7,3 км. Наименьшая глубина на фарватере 8 м (один из самых мелких в мире проливов).
Тоннель длиной 11-13 км должен пересечь Татарский пролив в самом узком месте — от мыса Лазарева на материке к мысу Погиби на Сахалине. На реализацию проекта, по предварительным оценкам, потребуется от пяти до семи лет.
Любопытный факт: еще полвека назад оба проекта уже принимались к реализации. И были благополучно похоронены. Строительство первого Керченского моста началось весной 1943 года по инициативе немецкого министра вооружения Альберта Шпеера. Советские войска, выбив фашистов с Таманского полуострова, продолжили начатое. К середине 1944 года железнодорожный мост через пролив был готов, но уже в феврале 1945 года его разрушил ледоход. А строительство тоннеля под Татарским проливом началось еще в 40-х годах, но после смерти Иосифа Сталина проект законсервировали: уж очень дорого выходило.
Почему эти проекты были вновь извлечены на свет именно летом 1999 года? И почему, скажем, строительством моста на Кубани вдруг занялся руководитель совсем другого субъекта федерации? Напомним, что в то время московский мэр в качестве одного из лидеров блока ОВР готовился к парламентским выборам. А глава МПС, в свою очередь, тогда считался реальным кандидатом в премьер-министры и даже (ходили такие слухи) рассматривался в качестве возможного преемника Бориса Ельцина. Обоим претендентам нужно было позиционировать себя в качестве политиков федерального уровня.
В этом контексте строительство Керченского моста силами России часть патриотически настроенных соотечественников могла расценить как первый шаг к возвращению Крыма в состав РФ. Плюс к тому — за движение по мосту сразу решили брать плату. Если учесть, что ежегодно между Россией и Крымом перемещается около 7 млн т грузов и 30 млн пассажиров, "на выходе" получалась бы очень солидная сумма. Таким образом, бюджет Крыма пополнялся бы за счет предприятия, контролируемого Москвой.
В свою очередь, Сахалинский мост обеспечивал бы постоянную связь острова с материком (сейчас люди и грузы попадают на остров или самолетом, или редко ходящими паромами). К тому же он должен был стать первым звеном прямого железнодорожного сообщения между Японией и Европой. Согласно замыслу Николая Аксененко, доходы России от транзита европейских и японских грузов по этому пути могли бы составить до $20 млрд в год.
Наконец, избиратели просто любят такие проекты — как вещественное подтверждение величия человеческого духа. В прошлом году устроители международной строительной выставки Conexpo-Con/Agg опросили 400 ведущих архитекторов мира с целью выяснить, что можно считать самым выдающимся архитектурно-строительным сооружением уходящего столетия. Разумеется, с большим отрывом победил евротуннель, соединивший Великобританию и континентальную Европу.
Словом, летом 1999 года Лужков и Аксененко все сделали правильно. Но за прошедшие без малого два года по не зависящим от них причинам влияние этих политиков значительно уменьшилось. И вот ведь совпадение: для строительства символических моста и тоннеля за это время было сделано немного. Нет ни четкой сметы проектов, ни списка возможных инвесторов. Нет даже уверенности в том, что таких инвесторов можно найти. Ведь и в том и в другом случае речь идет о миллиардах долларов.
Более того: сами параметры проектов стали меняться самым смешным образом. Скажем, на прошлой неделе Николай Аксененко сообщил ИТАР-ТАСС: возможно, в Татарском проливе будут строить не тоннель, а мост. И именно на прошлой неделе "Газета.Ру" процитировала специалистов департамента государственного и муниципального имущества Москвы: не исключено, что и в Керченском проливе будет построен не мост, а тоннель.
МАКСИМ НЕМИРОВ