Заранее здесь никто и ничего не говорит. Мы целых два часа ждали, чтобы попасть к Яндарбиеву. Все разошлись. Осталась я, "ТВ-6" и корреспондент "Огонька", который жил у пресс-секретаря Яндарбиева и потому уехать не мог. Наконец нам говорят: "Вам повезло, мы его только что освободили". Вывели батюшку, похищенного из грозненской православной церкви. Вошел он. В глазах испуг. Механически поздоровался. Стал благодарить Яндарбиева: "Тучи разошлись, теперь выйдет солнышко, и теперь солнышко будет светить всегда, и главное, чтобы солнышко не погасло..." Вошел Якунин. Все встали (у чеченцев так принято). Батюшка вскочил со стула и со счастливым лицом и распростертыми объятиями бросился к нему. Якунин обошел батюшку и поздоровался сначала с Яндарбиевым, затем с замом Рыбкина. Батюшке лишь кивнул.
В день выборов избирательные участки брали штурмом. Голосовать хотели все, даже те, у кого сгорел паспорт. Как только дверь открывалась, начиналась давка. Пропускали только стариков
Последний митинг Басаева. Последняя молитва за его победу. Даже те, кто голосовал за Яндарбиева, любят Басаева, и те, кто за Масхадова, — тоже
Избирателей метили. Эта штука страшно занимала чеченцев. Все заранее готовили руку, на которую наносилась бесцветная жидкость. Руку проверяли в ультрафиолете, дабы избежать повторного голосования
Дома у Масхадовых в селе Первомайское в последнюю ночь перед выборами. В комнате, где он обычно встречается с журналистами, на ковре всегда флаг. У многих чеченцев принято держать дома дорогие вещи. У Масхадова — аскетизм. Мебели лет 15-20. В углу искусственные пальмы. Жена Кусама в традиционном и очень скромном халате. Вошла тихо, как мышка, только чтобы проводить нас.
Во дворе — синий бронированный джип, на котором ездил Дудаев
Привозной бензин. Из России или Азербайджана. Свой самодельный стоит 1000 рублей
День выборов. 9.00. Выехали заранее, потому что прошел снег и мы боялись заносов. Но дорога была как в Москве — расчищена и посыпана песком. Такая дорога в Чечне — штука невиданная
После голосования. Басаев во дворе своего дома в Ведено. Журналисты уехали. Все все спросили, все все сняли
На пути обратно летела с журналистами, наблюдателями и депутатами. При посадке в самолет заметила двух наемников, которых встречала еще в феврале 1995-го в Шали, на стороне чеченцев.
На контроле один пошел первым. Через несколько человек — другой. Девушка-контролер внимательно следит за показаниями металлоискателя.
Сотрудник ФСБ, которого я сразу вычислила, сонно наблюдает за очередью.
Вдруг резкий звонок. Девушка-контролер истово обыскивает немецкую журналистку, поднявшую руки вверх. Эфэсбэшник напрягся. Я бросаю взгляд за стекло, отделяющее меня от зала вылета, и ловлю встречный взгляд наемника, покидающего аэропорт...
Фотокорреспондент Ъ НАТАЛЬЯ Ъ-МЕДВЕДЕВА единственная, кому удалось отснять иорданского наемника полевого командира Хоттаба: "Когда Лебедь встречался с Яндарбиевым и Масхадовым в Новых Отагах, я в числе других журналистов поджидала их у входа в здание, где велись переговоры. Мимо меня прошел мужчина в камуфляже. Один знакомый чеченец сказал: 'Это командир Хоттаб'. Я начала его снимать. Его охранники возмутились и потребовали пленку. Я объяснила, что он мне очень понравился. Хоттаб остановил охранников, приосанился и стал позировать перед камерой".
ФОТОРЕПОРТАЖ НАТАЛЬИ Ъ-МЕДВЕДЕВОЙ