 |
— Вы начали расследовать дело "Мабетекса" в конце прошлого года. Предыдущий следователь Георгий Чуглазов заявил, что его отстранили, когда он подошел к кульминационной точке. В каком состоянии вы приняли дело?
— Я считаю, что в нулевом состоянии. Потому что по хозяйственным делам самым главным документом является акт документальной ревизии. Только имея его на руках, можно возбуждать уголовное дело. При этом, кстати, экономится время, отведенное законом на расследование.
— Скуратов в своей книге написал, что в деле есть документы, свидетельствующие о том, что члены семьи Ельцина и Бородин имели счета в Швейцарии.
 |
— Вы назначили ревизию управлении делами президента. Кто ее проводил?
— По поручению заместителя генпрокурора Колмогорова работали сотрудники Счетной палаты.
— Были ли обнаружены завышение цен на подряды, воровство стройматериалов?
— (Тамаев на несколько секунд задумался.) Знаете, полгода эксперты изучали бумаги, но ничего сенсационного не нашли. А выводы делайте сами.
— Кроме ревизии, вы допросили ряд важных свидетелей. Например, дочерей Ельцина и его жену. Где проходил этот допрос: они приехали в Генпрокуратуру или вы к ним?
— Согласно требованиям уголовно-процессуального кодекса, допрос, как правило, производится в служебном помещении. Но по усмотрению следователя он может быть произведен и по месту нахождения свидетелей. Поэтому 30 декабря прошлого года я поехал в Кремль.
— То есть за день до отставки Ельцина.
— Совершенно верно. Но даже после допроса его близких родственников никаких предчувствий у меня не было. Думаю, что никто не знал об отставке президента.
Поскольку Руслан Тамаев отказался рассказать об этих счетах, поясним, о чем идет речь. Два года назад швейцарские правоохранительные органы нашли в луганском филиале Banco del Gottardo счета Бориса Ельцина, его жены и дочерей, а также бывшего управделами президента Павла Бородина. Согласно версии следствия, деньги на эти счета переводили руководители компаний "Мабетекс" и "Мерката" Беджет Паколли и Виктор Столповских в благодарность за выгодный подряд на реставрацию Кремля. Например, Бородин вместе с Паколли владел счетом на несколько миллионов долларов. Средства с него снимались тремя способами: чеками, по поручениям или с помощью кредитных карт. Однако на финансовых документах нет подписей ни Бородина, ни кого-то из семьи Ельциных, а значит доказать факты взяток практически невозможно.
Были и другие подозрительные сделки. Так, в 1994 году Паколли купил за $4 млн 25% акций никому не известной российской компании "Паспорт интернэшнл" (этого не отрицает и сам Паколли). Ею тогда владел американец российского происхождения Виктор Бондаренко, который был советником Павла Бородина.
— Правда ли, что после допроса вы доложили своему руководству, что не обнаружили криминала?
— Я еще не принял решение: закрыть дело или предъявить обвинение. Вот вы писали в свое время, что оно может быть приостановлено. Это исключено. Согласно статье 195 УПК России это возможно, только если в деле есть больные или люди, находящиеся в розыске. А вообще, чего вы так зациклились на семье президента? Я допросил уже более ста свидетелей. Изъял документы из Минфина, из шести банков Москвы. Следственно-оперативной группой проделана колоссальная работа. Сегодня уголовное дело состоит из 120 томов.
На днях Василий Колмогоров продлил расследование этого дела еще на три месяца. Работа по России в целом завершена, но еще не выполнено ряд международных поручений. От швейцарцев ждем остаток документов. Недавно получили бумаги из Франции, Венгрии. Они касаются движения по счетам фирмы "Мабетекс".
— Возможно ли получение каких-то новых сенсационных бумаг?
 |
— В Швейцарии проводится свое, по сути дела, параллельное расследование. Как вы оцениваете уровень взаимодействия между прокуратурами двух стран?
— Расследуя предыдущее дело по фактам хищения из Роскомдрагмета $180 млн, я общался с коллегами из пятнадцати государств: США, Бельгии, Израиля, Германии, Австрии и других. Особенно запомнилось, в хорошем смысле, взаимодействие с работниками ФБР, прокуратурой Америки.
На фоне этого взаимодействие со Швейцарией — как небо и земля. Мне очень неудобно говорить, что мы до сих пор не можем найти общий язык со следователем Даниэлем Дево, прокурором Женевы Бернаром Бертосса. Недавнее интервью последнего вашему журналу меня поразило. Оно опубликовано под рубрикой "козни", и это очень правильно. Ответы Бертосса больше ни на что не похожи. Он спокойно оперирует такими терминами, как афера, взятка. А где же хваленая западная презумпция невиновности?
Прокурор говорит, что с коррупцией в России боролся только Скуратов, за что его и убрали. А ведь у нас в органах прокуратуры работают тысячи человек. Вот так, походя, он всех оскорбил.
Далее. Бертосса утверждает, что не доверяет Генпрокуратуре, так как мы ему не хотим помогать. Чушь. Вашему корреспонденту надо было спросить, сколько раз они обращались к нам с ходатайством о проведении конкретных следственных действий? Ни разу! Да что говорить, если швейцарцы даже не удосужились попросить разрешения на допрос Бородина. А он ведь у них главный подозреваемый, на которого выписан ордер на арест. Бертосса жалуется, что мы не помогали им по делу Сергея Михайлова. Ну при чем здесь дело Михайлова и "Мабетекс"? Как они будут завершать расследование, ума не приложу. В прошлом году я встречался со швейцарским координатором по исполнению наших международных поручений и лично заверил в незамедлительном исполнении всех поручений.
Не так давно Дево снял с Паколли подозрения в участии в преступной группе, оставив только отмывание денег. Но ведь это ужасно трудно доказать. Ведь Паколли получил средства не от продажи оружия или наркотиков, а от вполне легальной деятельности. Улавливаете перспективу?
А вообще, я не хочу комментировать их расследование. Я не видел, чем они располагают. Они занимаются преступлениями, совершенными на территории Швейцарии, мы — в России. У нас дело возбуждено против работников управления делами президента по статье получение взяток и злоупотребление должностными полномочиями. В конце концов каждый ответит за свое.
— Бертосса также сказал, что у вас нет желания заниматься делами о коррупции в высших эшелонах власти.
— Он сказал, что у него есть ощущение. У меня тоже есть ощущения, о которых я промолчу. Если бы они действительно хотели арестовать Бородина, то выписали бы ордер по-тихому. Затем дали бы поручение Интерполу. И все. У Бородина нет ни дипломатического, ни депутатского иммунитета. А так они только пугают.